Майкл Мэннинг - Бесшумная буря

Тирион даже не повернулся. Всё ещё наблюдая за первым надзирателем, он выругался:

— Чёрт. А я-то надеялся, что это продлится немного больше. — Сфокусировав волю в своей руке, он отбил прочь смертоносное копьё, которое послал ему в живот первый надзиратель. В ответ на эту атаку он нанёс по щиту надзирателя мощный удар, рассчитанный почти перебороть защиту его врага — почти, но не совсем.

Тот покачнулся, а затем телепортировался, чтобы избежать второй атаки. Он знал, что её ему уже не выдержать. Надзиратель начал телепортироваться случайным образом, надеясь, что со временем у него появится шанс, но он уже знал, что надежды не было.

Тирион начал призывать туман, бывший не просто физическим — то была странная смесь эйсара и водяного пара, и она не давала легко ощущать покрываемую ею область. Он давным-давно назвал это «ментальным туманом». Практическим его результатом было то, что магический взор он перекрывал так же легко, как и обычное зрение. Изначально туман был одним из его решений для борьбы с невидимостью магов Прэйсианов, но были у него интересные применения и во многих иных ситуациях.

В этом случае туман заставил надзирателя запаниковать. Не в силах ощущать своё окружение, маг Морданов мог телепортироваться лишь вслепую. Рано или поздно он допустит фатальную ошибку.

Одним из непоколебимых правил боя было движение. Это знал каждый, кто пережил больше нескольких матчей. Если остаёшься на одном и том же месте слишком долго, ты — покойник. Надзиратель знал, что первым действием Тириона после поднятия тумана будет передвижение в другое место. Теперь дичок мог быть практически где угодно. Единственное место, где его быть не могло — это в его стартовой позиции. Это также было единственным местом, телепортации надзирателя в которое он не будет ждать.

Правило движения шло рука об руку с другим важным правилом выживания. Будь непредсказуемым. Надзиратель телепортировался в то место, где он в последний раз видел стоявшим Тириона, прежде чем тот поднял туман. Он собирался ждать там, сберегая эйсар, и готовя мощный контрудар. Когда дичок случайно окажется достаточно близко, чтобы надзиратель мог его почувствовать, тот будет готов.

К несчастью для него, Тирион всё ещё стоял на том же месте.

Эйсар вспыхнул со скоростью мысли, когда татуировки на руке Тириона зажглись внезапной силой, облачив его руку в бритвенно-острый клинок из магической энергии. Щит надзирателя был совершенно не в силах остановить клинок, когда тот отрубил ему правую руку в локте, и оставил глубокую рану на животе. Надзиратель в ужасе уставился на Тириона, прежде чем медленно упасть на колени.

Тирион перекрыл ток крови в культе руки надзирателя, пока кровопотеря не лишила его сознания.

— Почему? — слабо спросил надзиратель, подняв взгляд на убившего его мужчину.

— Ты знаешь, сколько магов Морданов я убил? — спросил Тирион.

— Нет, — прошептал надзиратель.

— Я тоже не знаю, — ответил Тирион, — но ты ответишь на мои вопросы, прежде чем присоединишься к ним.

Туман продолжал кружиться по арене, скрывая их от взоров зрителей.

— Ничего я не отвечу, — сказал надзиратель, опуская взгляд на свой вскрытый живот. — Я уже покойник.

Тирион улыбнулся:

— Я могу поддерживать в тебе жизнь довольно долго. Твоя смерть может быть безболезненной, или… — сказал он, протянул руку вниз, вонзив её в разрез у мужчины на животе, расширяя рану, и начав вытягивать внутренности наружу, — …она может быть очень неприятной.

Туман пронзил долгий крик, прежде чем смениться пустой тишиной. Даллэс стоял рядом с двумя Ши'Хар, и ждал, фрустрированный. Туман испортил ему удовольствие от матча.

— Тебе следовало запретить ему так делать, — пожаловался Ши'Хар Морданов. — Нам не видно, что там происходит.

На миг губы Лираллианты искривились в полуулыбке:

— Осталось не слишком долго.

Вопреки её словам, тишина, а также туман, держались ещё несколько неопределённых минут, прежде чем наконец развеяться. Когда воздух прояснился, они увидели Тириона, стоявшего на коленях над надзирателем, которого он встретил в хибаре. Похоже, что всё окончилось, за исключением завершающего удара.

Рука Тириона вновь зажглась сфокусированной силой, когда он уставился на своего павшего противника:

— Мой последний дар для тебя… — сказал он голосом достаточно громким, чтобы быть услышанным, — … свобода. — Его рука пришла в движение, и клинок почти деликатно коснулся шеи надзирателя. Сплетённый из заклинаний рабский ошейник исчез, дезинтегрировавшись от касания клинка.