Виктор Хант - Охотник за воспоминаниями

Кристофер поблагодарил Азалию и разделил между больными обед, который мадам Пенни боязливо оставила на ступенях храма. К счастью, эту добрую женщину еще не запугали настолько, чтобы она отказалась от милосердной помощи несчастным. Но кто знает, что будет завтра? Теперь у него вдвое больше забот, а что с ними делать, Крис не представлял. Вот бы найти дорогу к Анне и спросить ее совета. Но нет. Путь к обители богини Равновесия стерся из памяти, и чем больше Крис про него думал, тем сильнее всё забывал.

Технологическая ярмарка свернулась раньше намеченного срока. Гости из Сангры спешно грузили в вагоны уникальные прототипы и разобранные декорации. Крис слышал, что двоих парней и одну девушку из Мидлтона пригласили на стажировку на завод "Машины Регрета". А мэр разъезжал по городу на новеньком белом паромобиле с откидным верхом. Устаревших механических охранников у дверей мэрии сменили новыми образцами, способными произнести несколько простых фраз. Богатые дома обзавелись новыми медными слугами, а фермеры – сельскохозяйственной техникой.

Детвора несколько дней восторженно носилась с заводным механическим дракончиком, грубым, квадратным, выкрашенным в яркий красный цвет. Он умел открывать рот и извергать яркое конфетти, символизирующее пламя. Потом игрушка сломалась, и о ней забыли.

Состояние Тома и Джима ухудшалось. Пятна расползались по коже, захватывая все новые участки. Старик стал слабым и вялым, совсем потерял аппетит. Почти все время спал. Вслед за ним начал увядать и Джим. Ответа от командора Ордена все не было. Да и Ральф не принес радостных вестей – ни растамаги, ни оборотни с такой заразой не сталкивались.

Кристофер и сам выглядел больным, потому что почти не спал. Кошмары стали постоянными. Снилось, что его заваливает черными телами и он не может дышать. И все время перед глазами стоял неизвестный символ, похожий на букву "G". Этот знак был на лбах и на руках у черных людей, они показывали его Кристоферу, но что это означает, он не понимал.

В очередной раз проснувшись от такого кошмара, пастор снова отправился в библиотеку искать знак в справочнике по рунам и символам. Но, увы, ничего похожего не обнаружил. Он чувствовал себя неловко, когда библиотекарша, боясь заразы, старалась находиться настолько далеко от Криса, насколько позволяли стены зала. Пожалуй, в следующий раз его сюда могут и не пустить.

Никакой помощи, никакой надежды. Он словно бился в глухую стену. Крис боялся – завтра мидлтонцы объявят о том, что и его вместе с пораженными изгоняют из города. Как тогда быть и куда податься, он даже не представлял.

– Исповедник Кристофер! Исповедник Кристофер! Вы должны поехать со мной! – нарушая тишину библиотеки, к нему шел мужчина. Кристофер узнал шофера и по совместительству телохранителя мэра. Кажется, предчувствия не подвели, и его выгонят прямо сейчас. Но зато на мобиле прокатят, хоть какое, но утешение.

Его привезли в особняк мэра. Кристофер был в таком восторге от быстрой езды, что даже забыл, куда и зачем его везут.

Особняк не уступал в роскоши имению баронессы Грей, которое Крису однажды посчастливилось посетить. Но рассматривать лепнину, фрески и резную мебель времени не было. Не отвечая ни на какие вопросы, его отвели наверх, в спальню с плотно зашторенными окнами. На огромной кровати с балдахином лежала юная девица. Из-за глубокой тени Крис не сразу понял, в чем дело. А потом разглядел и похолодел. Лицо девушки почернело, даже белки глаз и зубы.

У кровати стоял мэр, его супруга рыдала тут же.

– Прошу, простите меня, исповедник, – у мэра дрогнул голос. – Я был не прав, был слишком груб с вами… Умоляю, скажите, что вы нашли способ, как излечить это заболевание! Моя дочь… помогите нам!

Кристофер покачал головой.

– Соболезную вашему горю, господин мэр. Но я до сих пор не продвинулся в решении этой загадки.

– Нам больше не на кого надеяться, – госпожа Харриот умоляюще сложила руки. – Целители в панике. Я вызвала специалистов из обеих столиц, но они прибудут лишь послезавтра. Ах, зачем мы решили поехать в охотничий домик! Нужно было оставаться в городе!

– Мама, мама… – раздался тихий детский голосок.

В дверь заглянула девочка лет восьми со светлыми кудряшками.

– Лиззи, не шуми, твоей сестре плохо. Пойдем отсюда, тебе нельзя тут быть, – сказала госпожа и поднялась, чтобы увести младшую дочь.

– Мама, к сестричке пришел Грязный Ганс, поэтому она заболела? Она не любила мыться?