Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

— Ты говорил, что твой прадед дружил с Зерваном.

— Говорил.

— Зерван тоже был женат на дочери короля Партикурама. Его даже обвинили в её смерти, но потом обвинения сняли.

Иштар промолчал.

— Твой прадед знал, что случилось на самом деле. Потом он выболтал тайну своему младшему брату. Кажется, его звали Шотююн.

— Шотююн, — подтвердил Иштар.

— Шотююн взял тебя в ученики, когда ты был совсем маленьким. А позже подарил тебе алмазное месторождение в Порубежье. Зачем?

— Зачем? — ухмыльнулся Иштар.

— Ты хотел расправиться со старшими братьями. На эти деньги ты подкупил Хёска, охрану, поваров, слуг. Затем ты начал строить корабли и собирать вокруг себя противников Шедара. Потом ты стал подкупать тюремщиков и спасать людей, которых хотел казнить твой брат. Ты придумал схему спасения детей заключённых. Возможно, отправлял их в другие Пустыни с поддельными документами и подыскивал им новых родителей.

Иштар насупился:

— Откуда эта информация?

— Это выводы, — ответила Малика. — Ты говорил, что девятнадцать лет готовился к перевороту.

— Готовился.

— Нет, Иштар. Ты знал, что будешь хазиром. Ты готовился к правлению и продумывал реформы. Ещё до восхождения на престол ты окружил себя верными людьми. Шедар об этом знал?

— О чём?

— Алмазное месторождение не могло дать тебе столько денег, — продолжила Малика. — Их дал тебе король Партикурама. В обмен на что?

— Не приплетай сюда короля.

— В обмен на молчание. Шотююн был богатым человеком?

— Смотря с кем сравнивать.

— Сын кубары, обычный лоцман…

— Непревзойдённый лоцман, — заметил Иштар.

— Сын кубары — богач. И много таких в Ракшаде? — спросила Малика и, не дождавшись ответа, продолжила. — Шотююн шантажировал короля Партикурама. Потом его сменил ты.

— Ты обвиняешь меня в шантаже?

— Что же сделал предок нынешнего короля, что он так боится разоблачения?

— У тебя нездоровая фантазия, — сказал Иштар.

— Не думаю, что прадед короля убил свою дочь, жену Зервана.

— Не убил.

— Тогда, что он сделал?

— Не знаю.

— Он сделал нечто ужасное, если ты рад за Адэра. Он женится на принцессе…

— Он женится на будущей королеве, станет королём Партикурама и исчезнет из твоей жизни. Иди спать, фантазёрка.

— Исчезнет, — кивнула Малика. — Готовь корабль, Иштар.

На его лице ни один мускул не дрогнул.

— Корабль будет готов через два дня.

Малика сняла с шеи цепь с кулоном:

— Для меня это стало слишком тяжёлой ношей.

— Когда он женится, вернёшься?

— Нет.

— Отдай цепь Альхаре, — сказал Иштар и удалился.

Малика с трудом выбралась из кресла. На ватных ногах спустилась с террасы, обшарила траву и все закутки и не успокоилась, пока не надела на палец кольцо с сапфиром.

Накануне отъезда Малика отправилась к Галисии. Прощание получилось скомканным и скупым. Галисия и Самааш пошли кормить детей и укладывать их спать. Мать-хранительница торопилась в Хоромы Луны: надо было выбрать и подготовить кубар к ночи с Иштаром.

Малика ожидала услышать от женщин тёплые слова и с трудом скрывала огорчение. Вернувшись к себе, успокоилась. Хорошо, что никто не шмыгал носом и не просил остаться. Её отъезд не нарушит привычное течение их жизни и не лишит уверенности в завтрашнем дне.

Утром пришёл Альхара:

— Корабль готов, шабира. — Взял дорожную сумку Малики и коробку с платьем. — Твои люди в машине.

— А Иштар?

— Его нет в городе.

— Как нет? — опешила Малика. — Он ничего не просил мне передать?

— Ничего.

Не пытаясь разобраться в сумбуре, царившем в голове, Малика брела за легатом. Цеплялась взглядом за платиновую цепь на его шее и мысленно возводила высокий и прочный барьер между прошлым и будущим. Если когда-нибудь её охватит желание заглянуть за него, пожалеть о чём-нибудь или погрустить — она не сможет прикоснуться к воспоминаниям. Полтора года, проведённые в Ракшаде, скоро исчезнут. Она сама их вычеркнет из памяти.

Усевшись на переднее сиденье, посмотрела через плечо на Лугу, Мебо и Драго. Счастливые лица стражей помогли воспрянуть духом. Альхара провернул ключ в замке зажигания и повёл автомобиль по улицам столицы.

Кеишраб вымер. Ни людей, ни паланкинов, ни машин, ни единого торгового лотка. Над чанами с благовониями тоскливо курился дымок. Фонтаны безмолвствовали. С домов и заборов равнодушно взирали звери, рептилии, рыбы… Солнечные лучи отскакивали от витражных окон. Безлюдная припортовая площадь. О самом большом рынке в Лунной Тверди напоминали горы ящиков, коробок и мешков, оставленных без присмотра. Кто-то забыл тележку, кто-то потерял кошелёк. Безлюдный порт…