Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

“Тогда запоминай плетение. Якоря — здесь, здесь, здесь, здесь и здесь, а также там и там — для создания верхней и нижней границ соответственно. Можно использовать для изоляции не пятигранную призму, а октаэдр или даже сферу, но вариант с призмой самый простой для воплощения в материале. Чуть позже тебе предстоит оборудовать площадку для упражнений, и ты повторишь то, что сейчас делаю я, при помощи рунной магии. Для создания простых артефактов новичками она подходит без малого идеально. Так, кокон готов. Обрати внимание: он не мешает течениям энергии, а только выравнивает их резкие колебания. Что из этого следует?”

“Не знаю…”

“А подумать?.. ладно, на первый раз отвечу сам. На тебя и так много всякого навалилось. То, что изолирующий кокон не блокирует потоки энергии, означает, что он несовершенен”.

“Сквозь него можно наблюдать за нами?”

“Именно так. Но есть три момента. Во-первых, основная задача, то есть гашение резких толчков и всплесков Сил, выполняется. А ведь издали заметнее всего именно такие всплески! Во-вторых, чтобы следить за нами, предполагаемый Сильный должен направить своё внимание именно сюда и именно в настоящее время. Что, как ты понимаешь, маловероятно: местность малонаселённая, никому не интересная… к тому же я пока ещё не утратил хватки и поток чужого внимания отследить могу. В-третьих, существуют способы полностью блокировать движение Сил в определённой области… но! При этом естественное течение их искажается, возникают обширные помехи, также легко засекаемые с большого расстояния. И следящие за территорией Сильные, будучи не в состоянии определить, что именно происходит в блокированной области, могут быть полностью уверены, что нечто там всё же происходит . Понимаешь?”

— Да. Изолирующий кокон — наилучший вариант для не желающих привлекать внимание”.

“Строго говоря, не самый лучший. Но из доступного в настоящий момент — пожалуй, да. Ну что, запомнила порядок расстановки якорей, их характеристики и объединяющее плетение?”

“Кажется, да”.

“Тогда идём дальше. Верни своё внимание к ранам мечезуба…”

Сосед

Всякой гениальности положен предел. Она, конечно, поняла в моих манипуляциях лишь чуть больше, чем нифига. Но вот запомнила — уже немного больше. И впоследствии, когда я научу её по-настоящему пользоваться собственной памятью, сможет вспомнить всё. Точнее, не вспомнить, а реконструировать.

Да. Память — это не мёртвый груз, но живой процесс.

Вообще-то, если бы абсолютная фотографическая память была критично важна для наших планов, “отец” бы подобрал носителя с именно такой природной особенностью. Но в этом отношении я полностью солидарен с ним: способность тупо запоминать огромные массивы данных менее важна, чем гибкость и способность менять/дополнять/корректировать собственные карты реальности. Проще говоря, обучаемость в нашем деле нужнее. И бьёт что угодно, включая иные, самые что ни на есть выдающиеся, стартовые условия.

“Отец” ведь вполне мог подобрать страшно родовитого носителя с мощным, хорошо развитым уже Даром, знакомого с основами магии, как поп с “Отче наш”, — основами, которые без малого совершенно неизвестны моей малышке. Вот только родовитого пришлось бы не только учить. Его пришлось бы переучивать.

Нет уж, нет уж. Как заметил один не по годам мудрый Младший Патриарх, вырезать основу должен лично мастер. И уж я-то постараюсь, чтобы Ниллиму потом никто и ни за что “зацепить” не смог. Я ведь тоже кровно… гм… духовно в этом заинтересован.

Ниллима

Прежде всего, это было прекрасно.

Сосед не сотрясал небо и землю, не метал громы и молнии, не… в общем, не делал ничего такого уж масштабного. Однако вряд ли какое-нибудь принудительное сотрясение земли, ломающее онгры, как прутики, могло бы впечатлять намного сильнее.

Точность. Чёткость. Контроль.

Её собственный, наполовину пробуждённый Дар под управлением Соседа производил действия поразительной тонкости и такого искусства, которое Ниллима даже не могла оценить в полной мере. Свободно обмениваясь энергией с окружающим миром (в основном, как объяснил он, с духами деревьев, мелких живых существ, земли и воздуха), Сосед брал ровно столько Силы, сколько требовалось для очередного воздействия.

Не больше. Не меньше. Пребывая в самом сердце установленного им равновесия, он тщательно и неспешно сплетал одно заклятье за другим.

Ну, это по его меркам, должно быть, являлось скоростью ползущей улитки — ведь он нарочно задерживал почти каждое действие, чтобы бегло объяснить Ниллиме, что именно делает, зачем, почему именно так, а не иначе. Однако то, что для него выглядело нарочито медленным, поэтапным сплетением целительной сети, для неё представало стремительно перетекающим от формы к форме, от заклятию к заклятию каскадом порогов. Раны на теле мечезуба смыкались буквально на глазах: так, что легко можно было уловить разницу, прикрыв глаза на время двух или трёх нохх. Причём это, как пояснил Сосед, не видимость, не временные “заплатки”, а полноценное (и полное) исцеление нанесённых повреждений.