Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

Что до Зарма — он просто истреблял всех в пределах досягаемости и поджигал жалкие хижины, выгоняя наружу тщетно пытающихся спрятаться… а ещё за подчинёнными старался присматривать. Никакой необходимости в этом не было: балбесы и слабаки, не способные сперва поставить, а затем удержать физический щит, в отряде отсутствовали. Но Зарм всё равно следил за своими — и обнаружил, что как минимум двое старательно избегают убийств. Сорх и Кальфа лишь гнали перед собой Змей, а вот смертельных ударов с их стороны грерод как-то не заметил.

“Что за чистоплюйство!” — думал он не без возмущения.

Впрочем, куда больше Зарма беспокоила Ниллима. Уж больно странным взглядом она смотрела на резню… и усмехалась при этом ну совершенно не весело. Этот кривой оскал больше напоминал о смешении презрения с едва сдерживаемой яростью, настоянной на боли. Командир даже не удивился бы, если б машир попыталась остановить происходящее, а то и поднять вооружённую магией руку на своих соратников.

Но — нет. Не попыталась.

Просто, похоже, всерьёз рассматривала и такой вариант.

Что же до захваченного ею Змея, тот тоже долго не прожил. Но на иной манер, чем его перебитые соплеменники. Громко прошипев-проскрипев что-то, чешуйчатый задёргался так, что даже Туманная Рука с трудом его удержала, и обмяк. Из пасти у него потекла быстро иссякающая струйка тёмной змеиной крови.

— Что это с ним? — напрягся Сорх.

— Алхимическое самоотравление, — сообщила Ниллима бесстрастно. — Весьма остроумно. И необратимо.

— Плевать! — рявкнул Зарм, — Что он там отрыгнул перед смертью?

— Кажется, он пообещал, что мы все сдохнем, — ответил Водулх. — И ещё сравнительный оборот… да. “Вы скоро умрёте, и смерть ваша будет страшнее моей”. Примерно так.

— Очень информативно, — фыркнула машир. Направляемая ею Туманная Рука опустила труп наземь, после чего вокруг самоубийцы вспыхнуло кольцо сияющих рун. Часть членов отряда, что успели подойти слишком близко — в том числе Зарм и Мугрин — с проклятиями отшатнулись прочь от всколыхнувшей воздух волны магии. Однако ожидаемой волны жара не последовало: наоборот, порядок температур определялся лишь косвенно, по яркому желтоватому сиянию да ещё по напряжению отражающих полей. Полтора нохх спустя на месте трупа осталась лишь вплавленная в стеклянистую корку горсть праха. Кремация вышла быстрой и “чистой”.

— Итак, — нарушила общее молчание Ниллима, — мы не добыли нужных сведений, зато при помощи истребления нескольких Змей из числа ничтожных обнаружили своё присутствие. У кого ещё будут ценные идеи по поводу дальнейшего рейда? Может, ещё пару поселений сожжём? Пользы ноль, так хоть повеселимся малость.

Во время этой небольшой речи она сверлила взглядом Мугрина, и тот не выдержал:

— Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?

— Я думаю, что мы бездарно потратили время и не приблизились к исполнению задачи, порученной нам мастером. Я бы даже сказала — отдалились от…

— Подумаешь, побили Змей! Зато силгам немного чище стал.

— А ну тихо, оба! — рыкнул Зарм. — Выяснять, кто и насколько не прав, будете в свободное время, желательно по возвращении в форт. А сейчас — у кого есть идеи по поводу рейда?

— Надо возвращаться, — сказал Водулх. — Машир права: после того, что мы здесь сделали, о незаметном передвижении можно забыть. Следящие чары Рептилий…

— Трусливый бред! — фыркнула Найзе. — До границы всего-то одна десятая марог неспешной рысью. Если мы сейчас вернёмся, получится, что мы напакостили и тут же сбежали. Десяток сарье Дома Зверей добыл вместо сведений голову одного сарье Рептилий, да и той предъявить нельзя, потому как сожжена на месте. Превосходно!

— Тут начался галдёж и лай, — буркнула Ниллима себе под нос. Но услышал её только Зарм и ещё, может, Сорх, потому как Водулх и Кобьер дружно насели на Найзе, убеждая, что вернуться на землю своего Дома и прощупать происходящее у Рептилий чуть позже в другом месте — никакая не трусость, а нормальная предусмотрительность. Достойная дочь семьи Абреш во весь голос отвечала им, делая ну очень прозрачные намёки на жидкую кровь рождённых повиноваться и их слабые поджилки.

Пахло дымом уже сожжённых и ещё только догорающих хижин, горелой плотью и кровью убитых Змей, оставляющей на языке не столько металлический привкус, сколько его призрак. Перепалка быстро перерастала в скандал, а дело не двигалось.

Терпение Зарма окончательно лопнуло, когда Кобьер чуть ли не впрямую обвинил Найзе в душевном нездоровье, то бишь тяге к самоубийству… коллективному, чтобы не так скучно было перерождаться. Пока кулаз не осознала сказанное и не ответила вызовом на поединок или ещё чем-нибудь этаким, воздух между спорщиками со звучным щелчком вспорола живая плеть. Пока опешившие подчинённые пытались понять, что это стряслось, заодно машинально хватаясь за своё оружие, грерод не очень громко, зато предельно чётко объяснил всем ситуацию. Вкратце: пока он тут командир, только ему решать, что делать и куда выдвигаться.