Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

Однако машир, ученица Соседа, овеянная толикой его великой чуждости Нарадуму как целому, находила, что вонь есть вонь, а боль есть боль. И поступки Мугрина Стопы, почти успевшего стать верным товарищем, исчезающе мало отличаются от поведения той сарье, которая говорила о нежелании опекать ничтожных.

Той, из-за решения которой превратилось в угли её, Ниллимы, родное поселение.

“Думаешь, можно воевать, не запачкавшись?”

Да какая, в Хаос и льды вековечные, разница, что именно я думаю?! До хрипоты можно орать о том, что безнаказанное убийство — это вовсе не война, а именно убийство. Кто услышит, кто поймёт? Даже Раскрытие Связей, благодаря которому чужая боль может восприниматься, как своя, не помешало действовать на привычный манер ни Мугрину, ни Хабо. Об остальных и речи нет: убить врага для них — доблесть, а враг — любая Рептилия в пределах досягаемости. Благородные привыкли к тому, что даже среди “своих”, то бишь Зверей, далеко не всякий ценен и важен. Если они могут просто от скуки, скажем, запытать какого-нибудь из “своих” ничтожных, с какого перепуга им жалеть “чужих”, принадлежащих враждебному Дому? Конкурентов надо давить, а не защищать. Вот они и давят. Слепцы, глухие к страху, боли и смерти.

Плохо быть зрячим в такой компании.

Минусы Раскрытия Связей… о да, понимание ценности каждого, в ком тлеет искра разума — и даже не понимание, а прямое ощущение ! — это большой минус. Прямо-таки огромный. В таких-то условиях. Вот кабы я могла убивать без сомнений, сочувствий и раздумий, а ещё лучше — с радостной ухмылкой…

Видимо, экранирующий полог оказался не так надёжен, как должен бы, или в Тени просто скопилось слишком много эмоций и мыслей. Во всяком случае, Сосед снова ожил.

Глухой ритм и звонкий скрежет. Как от стальных когтей, скребущих каменный монолит. Низкий, исполненный угрозы рык от земли в равнодушный зенит:

“Если б мне всемогущество было дано,

Я бы небо такое низринул давно

И воздвиг бы другое, разумное небо,

Чтобы только достойных любило оно!”

От коротких строк веяло гневом. Хотя нет. Не просто гневом. Чем-то похожим, но всё же ощутимо иным. Чем-то, что полностью поняла и разделила Ниллима.

Ради ответа она отбросила полог :

“Именно, учитель. Есть вещи, ради которых стоит брать власть и копить Силу. Я не очень хорошо представляю, каким должно быть это самое “разумное небо”. Я с самим-то небом знакома лишь по твоим рассказам об иных мирах, вернее, по иллюзиям-иллюстрациям. Но зато я отлично осознаю: то, что есть, меня не устраивает. Совершенно”.

“Нас не устраивает”.

“Да. Нас”.

Исполненные горечи и гнева размышления, совмещённые с невесёлыми воспоминаниями, отвлекли девушку от наблюдения за событиями в настоящем. И напрасно. Быть может, если бы она отложила на потом борьбу с собственной сутью, то успела бы заметить толпу Рептилий на пути у отряда и предупредить товарищей.

Но — не заметила, не предупредила.

Пришлось работать с последствиями. И очень может быть, что именно такой вот работы не хватало ей, чтобы стряхнуть бессильную злость. Когда координируешь усилия группы сарье, свивая в единую защитную структуру силовые потоки, — тут уж не до рефлексии.

Четвёрка, прошедшая Раскрытие Связей, держалась неплохо. Даже после модификации общего щита, потребовавшей от каждого большей отдачи. Но потом…

— Погонщики! Пятеро! — Кобьер.

— Врассыпную! — Зарм.

— Стоим на месте! — одновременно с ним крикнула Ниллима.

Поздно.

Зарм с Онгером свернули налево. Найзе — направо. Хабо, Водулх и Мугрин развернулись назад. Кобьер немного задержался, но тоже повернул суркаха прочь. Команду Ниллимы кроме неё самой выполнил только Сорх… да ещё Кальфа.

Времени на проклятия не осталось.

— Схема “треножник”, — процедила машир. И вновь трансформировала защиту.

Физический щит завибрировал, отрастил косые выступы и завертелся на месте. Не весь, разумеется, — только самый внешний независимый слой. В движении реализовать такое Ниллиме бы не удалось, а вот после остановки, с заякориванием на грунт — не то, чтобы легко, но вполне реально. Наскакивающих врагов щит начал кромсать на куски, одновременно отбрасывая прочь.

По периметру щита вспыхнуло кольцо белых рун, видимое лишь сосредоточенному взору сарье. Внутри — ещё одно.

“Трёхслойный, с плавающей фазой и распределённой нагрузкой. Выдержит?”

Один из Погонщиков, зеленокожий Гатор, взмахнул рукой с зажатым в ней серповидным клинком. Широкая голубоватая полоса заклятия рванулась к щиту, уступающему по насыщенности Силой раз в пять… по дороге голубоватая полоса рассекла несколько молодых Рептилий: кому снесла голову, кому развалила грудь, оказавшемуся с края Змею — всего лишь отсекла руку. А потом, ничуть не утратив смертоносности, заклятие столкнулось с фазированным щитом Ниллимы.