Анастасия Никитина - Ректор по семейным обстоятельствам

Кто-то осторожно коснулся моего локтя. Я вздрогнула и обернулась. Рядом стояла Ниса.

— Я нашла его. Он…

— Алённа! — у моего кресла нарисовался правитель Чёрного континента, и черначка тут же с поклоном отступила. — Я не видел вас всего несколько минут, а мне уже безумно недостает вашего голоса.

Он подал мне высокий бокал с игристым нежно-розовым напитком. Я с трудом удержала на лице любезную улыбку: терпеть не могу эту приторную бурду.

— За наше знакомство, подарившее мне столько восхитительных мгновений, — промурлыкал он, склонившись к самому уху. Нежный аромат его парфюма снова окутал меня волшебным облаком.

— За знакомство, — отозвалась я, пригубив вино.

— Ну что же вы, Алённа? До дна! Или наша встреча вас совсем не радует?

— Отчего же? — улыбнулась я, удивляясь самой себе. Вроде бы я никогда не отличалась жеманством. Что мешает выпить хорошего вина в замечательной компании? Но некая зудящая на грани сознания мысль не давала мне осушить бокал. Что-то я собиралась сделать. Но что?! Кажется, именно выпить… Нет… Другое… У входа суетились какие-то люди, забеспокоились гости, а моё склерозное Высочество все никак не могло вспомнить, что же такое должно вытворить.

Затор у двери рассосался, и на весь зал прогремел грубый голос с жестким чернакским акцентом:

— Лер Наяр! От имени правителя Чёрного континента я обвиняю вас в государственной измене!

К потолку понеслось дружное «Ах!», и все, как по команде, уставились на моего кавалера.

— Выпейте же, Алённа, — не обращая внимания на новое действующее лицо, прошептал Наяр, склоняясь ко мне ещё ближе. — Заговоры и убийцы могут подождать. Неужели я не заслужил хоть немного счастья?

Его шепот был нежнее шёлка, волосы мягко щекотали щеку, запах сводил с ума, но в глазах мелькнула нешуточная злость. И я вдруг поняла, что Никс никогда не смотрел на меня с такой ненавистью. Даже когда ругал заносчивую принцессу во дворе Академии стихий. Никс вообще ни на кого не смотрел так… «Его парфюм. Он подавляет волю. А в моём вине наверняка что-то куда более мощное», — догадалась, наконец, я, и одновременно пришло понимание, что громогласный незнакомец как-то связан с действиями Никса.

Ладонь скользнула к поясу, а затем над чужим бокалом. Наяр, пристально глядя мне в глаза, этого не заметил.

— Я жду только вас, — шепнуло моё с трудом превозмогающее действие наркотического аромата Высочество.

— За вас, ваше Высочество, — выдохнул чернак.

«За тебя, Никс», — подумала я, и мы одновременно осушили бокалы.

Всё это долгоописываемое действо не заняло и тридцати секунд. Па ещё поднимался на ноги после громового возгласа нового гостя, а я уже опускала мгновенно потяжелевшую руку с опустевшим хрусталем.

— Правитель Наяр, — царственный родитель пристально смотрел на моего кавалера, — как вы объясните притязания этих леров?

— Ложью и попыткой переворота, — спокойно отозвался Наяр. — Они будут арестованы, и я разберусь с ними позже. Зачем портить такой замечательный праздник? Тем более, что у меня тоже есть небольшое сообщение.

Его слова доносились до моего одурманенного Высочества, как сквозь вату. Тело налилось свинцовой усталостью. Хотелось сесть и отдохнуть. Но Наяр, цепко ухватив меня под локоть, потащил к возвышению, где стоял Па.

— Скажешь, что почувствовала во мне истинную пару и хочешь выйти за меня замуж, — прошипел чернак, не меняя, впрочем, нежного выражения лица. Со стороны, наверное, казалось, что он шепчет мне на ушко милые нежности.

— Да, — ляпнул мой язык.

«Нет!» — панически забилось в голове.

«А почему, собственно, „нет“? — лениво подумала я. — Почему бы не сделать приятное хорошему человеку? И вообще, чем я не правительница Чёрного континента? А Никс пусть целуется со своей гордостью дальше!».

Но почти забытое за последние минуты имя внезапно всколыхнуло остатки воли. Никс! Я попыталась вызвать в памяти его образ. Мысли повиновались неохотно. Лицо, которое ещё недавно я помнила до последней черточки, было словно подёрнуто серым маревом. Зачем он мне? У меня есть Наяр, останусь с ним…

Противиться этому желанию оказалось физически больно, словно я пыталась прорваться сквозь неимоверно прочную паутину. «Никс. Никс…» — твердило моё с трудом удерживающее власть над собственным телом и мыслями Высочество. И это помогало. Когда мы поднялись на возвышение у трона, Наяр, даже не удостоив кивком прожигавшего его ненавидящим взглядом незнакомого чернака, сразу обратился к моему царственному папеньке: