Анастасия Никитина: Колдунья из Угро

Медленно, как из вязкой липкой паутины, я выбиралась из беспамятства. Сначала пришла боль. Тупая, ровная, словно одинаково болела каждая клетка моего тела. Постепенно она успокоилась, и на смену ей на меня обрушилась какофония громких звуков: птичий вскрик, шелест ветра в листве, скрип деревьев, и еще тысячи звуков, которые я не могла точно идентифицировать. Вскоре затихли и они, оставшись где-то на периферии. «Ха, этот гаденыш не смог меня убить, — отстраненно подумала я. — Будет для него неприятный сюрприз. Что это была за дрянь, которой он меня приложил?!»

С трудом я открыла глаза и села. И тут же со стоном свалилась обратно. Все тело затекло, а в кожу будто вонзились миллионы иголок. Скрипя зубами, я перетерпела и это и, наконец-то, смогла оглядеться. Я сидела посреди поляны в лесу. Подо мной — трава, вокруг — деревья и кусты, над головой сияет Ярум, заливая все вокруг призрачным ночным светом. Арум, видимо, еще скрыт за деревьями, на маленьком кусочке неба его не видно. Куда же это меня занесло из логова заговорщиков? На много леев вокруг Столицы лесов уже давно не было — только парки. А это был именно лес.

Подумав, я решила, что чертов заговорщик, которого я пыталась арестовать, использовал какой-то артефакт Древних. Безумцы, пять тысяч лет назад вздумавшие стать равными богам, погибли, а их поделки остались. В Академии нам рассказывали о таких артефактах, хоть в руки и не давали. Странные штуки. Никакого магического фона, линии плетения невидимы, поэтому предугадать, что для чего предназначено, невозможно, а действие чаще всего убойное. «Мерзавец предпочел самоубийство петле, — пробормотала я, припомнив, как загнанный в угол аристократ швырнул в мою сторону шкатулку с черной пылью. — Думал прихватить законницу с собой, но артефакт сработал по-своему и забросил меня… В общем, куда-то забросил. Теперь бы выбраться отсюда». У версии было полно нестыковок, но за неимением других я решила принять эту, как рабочую.

Главное, чтоб чертова поделка древних не зашвырнула меня в Пустынь. Эта плешь, которая появилась после Катастрофы, уничтожившей Древних пять тысяч лет назад, была очень опасна. Исковерканные линии силы, смертельные аномалии, измененные животные — это только малая часть ужасов Пустыни. Ее боялись, обходили стороной. Говорят, в древности оттуда постоянно перли какие-то монстры. Для защиты от них поставили форты. Но те времена давно прошли. Несколько столетий ужасные создания Пустыни не показывались на границе. Древние укрепления обросли жителями и превратились в небольшие городки. Но Пустынь продолжали бояться. Невидимую границу не пересекал никто. В приграничных тавернах шепотом пересказывали байки про идиотов, забредших в Пустынь и сгинувших там. Я проходила практику на одном из таких фортов. С самой высокой башни был виден только точно такой же лес, как и с нашей стороны. Вот только его не рассекали дороги и поля. Да еще по ночам то тут, то там над Пустынью вспыхивали разноцветные всполохи, и ветер приносил странные, пугающие звуки.

Я встряхнулась, как собака, отгоняя непрошеные размышления. Зачем себя пугать, когда и так страшно? Ночью лезть под деревья мне не хотелось, да и какая-то слабость еще чувствовалась, поэтому я решила поспать, а утром попытаться разобраться, куда меня все-таки занесло. Я раскинула защитный купол, накрыла его сигнальной сеткой и, завернувшись в плащ, залегла спать.

Разбудил меня леденящий душу вой. Я рывком села и, чувствуя, как спина покрывается холодным липким потом, прислушалась. Но все было тихо. Только какие-то птицы чирикали над головой, да шуршал листьями ветер. «Приснилось», — с облегчением выдохнула я. В животе забурчало, хотелось пить. Да и поесть бы не помешало. Я поднялась, свернула ночные заклинания и осмотрелась. При дневном свете стало понятно, что я не первая, кого приютила эта полянка. Черное пятно от костра, несколько бревен, подтащенных к большому пню, заменившему стол. Скорее всего, здесь не раз ночевали охотники. Для караванов полянка была маловата, да и дороги не наблюдалось, только тропка, которая уводила в лес. Раз здесь постоянная стоянка охотников, то и родник должен быть неподалеку, решила я и стала прислушиваться. Действительно, через несколько минут в птичьем гомоне я различила тихое журчание. Утолив жажду и умывшись, я снова пошла по охотничьей тропе. Пора было выбираться отсюда. Тропку явно протоптали не звери, а это значит, что рано или поздно я выйду либо к поселку, либо к охотничьей заимке. Тут уж как повезет с выбранным направлением.