Анастасия Никитина - Приговор - Жить

Я перевернулась на левый бок, с трудом выпутав ноги из огромного, кажущегося неподъемно тяжелым, одеяла. Меня опять разбудил кошмар. Тот же, что и всегда. Я стою на берегу реки, а напротив стоит Макс. «Любимая», — зовет он, протягивая мне руку. Но язык словно примерз к небу, и я молчу. Разворачиваюсь и ухожу. По прибрежному песку, по воде. Я не хочу уходить. Но ноги будто живут своей собственной, неподвластной мне жизнью, и уносят меня все дальше и дальше. А в спину мне летит полный отчаянья крик: «Агафья!» На этом месте я всегда просыпаюсь в слезах и холодном поту. Демоново наваждение!

Я отбросила скользкие складки расшитого мелкими камнями балдахина и слезла с кровати. И чуть не полетела кувырком. Проклятье! Уже в который раз! Постоянно забываю о том, что моя кровать, творение безумного мебельщика, страдавшего гигантоманией, стоит на постаменте в три ступеньки. Я потянулась и подошла к резному столику на тонких ножках, где слуги оставили для меня вино и фрукты. Даже из-за такой мелочи пришлось выяснять отношения с Ма. Она никак не могла взять в толк, почему в три часа ночи я не хочу звать прислугу, если мне приспичит попить. Из моего горла вырвалось нечто, сильно напоминающее рычание.

— Я дома! — сказала я вслух, пробуя на вкус эти слова. — Я вернулась на Орию!

Никакого отклика… Я стремилась к этому почти семь лет. Мне пришлось умереть, чтобы мечта сбылась. А где счастье? Или хотя бы радость? Ничего. Пустота. Я щелкнула пальцами, и пробка выскочила из горлышка пузатой запыленной бутылки. Багровая жидкость искрящейся струйкой полилась в тонкостенный бокал. Бродда, лучшее орийское вино… Еще бы не лучшее. У меня все должно быть лучшим! Я же дочь Голоса Сюзерена, аллэра ат Ветрана! Старая кровь, древнейший род Ории. Демоны его забери вместе с этой кроватью и армией слуг!

Я обвела взглядом огромную спальню, углы которой тонули в темноте. Драгоценный мех валгара на полу. На стенах угадываются в полумраке старинные гобелены. Тяжелые кресла у окна. А на потолке болтается здоровенная не менее ценная и древняя люстра на две сотни светляков. Кто-то мне говорил, что в нашем родовом особняке есть магик, специально приставленный к этим люстрам. Он должен следить, чтобы артефакты в них всегда были полны Силы. Я стряхнула с пальцев маленькую искорку, и мою спальню залил яркий свет. Зеркало отразило всклокоченную девицу в длинной полупрозрачной ночной сорочке из тончайшей верийской ткани. Да за одну эту тряпку можно купить небольшую ферму.

— Милостью Сюзерена, аллэра ат Ветрана, — я присела перед холодным стеклом в издевательском реверансе.

Хотя, что это я? Это же вопиющее нарушение этикета! Перед членами семьи Голоса положено опускаться на одно колено. Несколько месяцев назад на приеме по случаю моего неожиданного возвращения я на это насмотрелась… Демоновы зубы! До сих пор передергивает, когда вспоминаю, как старые товарищи по теневой страже норовили рухнуть в пыль, едва завидев меня на горизонте. Это не мое! Я так не хочу! Ночнушка полетела в угол, а я, натянув обычные рубаху и штаны, сунула ноги в старые сапоги и выскользнула из спальни. Толстый ковер заглушил мои шаги, когда я призраком пронеслась по пустынным коридорам. Напыщенные предки с портретов недовольно смотрели мне в след. Как же вы мне все надоели!

Я слегка успокоилась, только оставив родовой особняк в трех кварталах за своей спиной. Демоны, зачем вы со мной играете?! Я так стремилась домой, а теперь понимаю, что стала чужой этому миру. Пришлая… Такой я была на Земле, куда меня волей Создателя занесло семь лет назад. Я хотела остаться орийкой даже в ином мире… И разрушила ради этого свою жизнь там… И не только свою… Сбылась мечта идиота! Я дома. И я опять пришлая…

Мои размышления прервал рванувшийся к горлу желудок. Впрочем, и все кишки не замедлили последовать за ним. Мостовая, по которой я злобно стучала каблуками, внезапно ушла из-под ног, сменившись глубокой ямой. Демоны! Откуда в центре столицы такие ямы? В последний момент мне удалось остановить беспорядочное падение. Я зависла едва ли не в метре от пола. Высоко над головой в круглую дыру заглядывал Ярум, окруженный тусклыми звездами ночного неба. Меня угораздило провалиться в канализацию. Развеяв левитационое плетение, я спрыгнула на заросший светящимся мхом пол.