Анастасия Никитина: Колдунья из Угро

— Ленка! — завизжала она. В отсутствие клиентов хозяйка не утруждала себя показной вежливостью. — Ленка, дрянь! Почему полы грязные?!

Девушка с рецепшен, давно привыкшая к воплям мадам, спокойно отозвалась:

— Так поломойка же уволилась третьего дня. Я вам говорила.

— Ну, и что?! Грязью теперь зарасти?! Вас тут пять задниц баклуши бьет за мои деньги, и некому полы помыть?!

— Да, хороша будет картина: входит клиентка, а ее косметолог шваброй орудует, и потом этими же руками к ней в лицо лезет, — Елена, которая старательно стучала на коллег, ходила у хозяйки в любимчиках и порой позволяла себе говорить то, о чем другие молчали. Но на этот раз она ошиблась.

— Плевать! Сама не знаешь, что болтаешь, лишь бы не работать!!! Да я в твои годы… — но тут грозная мадам Люлю осеклась. Приехав в Питер пять лет назад, она, тогда еще просто Анька Гришаева, удачно вышла замуж, а потом еще более удачно развелась, и о своей жизни в далеком сибирском городке предпочитала не вспоминать.

— Да, мадам Люлю… — с подчеркнутой вежливостью напомнила о себе ехидная Ленка.

— Одна из лентяек пусть смотрит в окно, чтоб вас не застукали, а ты… — хозяйка злобно глянула на девушку, — швабру в руки! Чтоб через пять минут тут было чисто, или всей кодлой на биржу труда пойдете!! Совсем от рук отбились, стервы! Пользуетесь моей добротой!!! Я к вам по-людски, подарки на Новый год дарю, премию в прошлом году выписала. Хочу, чтоб мы одной семьей были… Вот уволю, узнаете, дармоедки, по чем фунт лиха!!!

С этими словами мадам хлопнула стеклянной матовой дверью своего кабинета. Створка жалобно зазвенела, а золотая табличка с надписью «Будуар мадам Люлю» полетела на пол.

Ленка показала вслед хозяйке интернациональный жест и позвала девчонку из массажного. «Толстая старая дура, — думала она, злобно размахивая шваброй. — Лимитчица хренова. Будуар с кабинетом путает, а туда же… Премию она выписала… Да твоей премии на пачку сигарет хватило, курица! Подарки на новый год… Пробники рекламные в фирменные пакетики рассовала, и довольна! Подавитесь, девочки, подарочком! И почему таким коровам, из черт знает какого Зажопинска, куда даже поезда не ходят, везет, а мне нет… Попался бы мне какой-нибудь олигарх… Хоть самый завалящий. Я бы вам показала, что такое салон красоты…» И девица погрузилась в мечты.

В это время хозяйка, сбросив надоевшие туфли и слегка успокоив расшатанные нервы глоточком коньяка, размышляла, чем бы таким заманить клиентов. Но на ум почему-то приходил только глупый рыжий клоун-зазывала. Она сделала громче телевизор, чтоб отделаться от навязчивой идеи, и с ленцой посмотрела на экран. Какой-то неопрятный мужик, обвешанный дурацкими бусами, бродил по парковке и старательно пучил глаза. Анна Олеговна припомнила, что такая бижутерия была у бабушки, и в детстве она очень любила играть пластмассовыми потертыми шариками. Улыбнувшись с некоторой ностальгией, женщина прислушалась к происходящему в кадре. Пучеглазый уже куда-то исчез, вместо него на экране появился вертлявый молодой человек.

— Орфею, знаменитому черному колдуну с Карпатских гор, не удалось определить машину, в багажник которой мы спрятали нашего курьера, — вещал он со щенячьим восторгом. — После рекламной паузы эту задачу мы предложим известной московской целительнице, ведьме в тринадцатом поколении бабе Груне! Потусторонние силы существуют, они среди нас! И вы увидите их! Оставайтесь с программой «Борьба экстрасенсов»!!!

Парень исчез, а на его месте появилась скелетоподобная девица и начала рассказывать, как новые прокладки с крылышками решили все ее проблемы. Мадам Люлю выключила телевизор и, вскочив, забегала по кабинету. Это была идея! Нет, не так. Это было откровение!!! Она выскочила в зал и, схватив пачку рекламных газет со стойки рецепшен, понеслась обратно.

— Закажи у рекламщиков большой плакат, — бросила женщина, на минуту притормозив возле Ленки. — Пусть напишут: «Только здесь знаменитая сибирская целительница избавит вас от прыщей, морщин и венца безбрачия». Смотри, не перепутай!

Девушка округлила глаза, глядя на босую хозяйку.

— Ну, что уставилась?! Звони, давай! Живо! И, кстати, объявление про поломойку напечатай и повесь на витрину. Как-нибудь не слишком заметно. Пятнадцать тысяч платить буду, надоел ваш срач до чертиков, грязнули. Ну, живо!!!

— Совсем тронулась Анна Олеговна, — протянула девица, переглянувшись с маникюршей, и пошла звонить в типографию.