Анна Бахтиярова - Звезда Востока

Мы миновали отлично освещенный, длинный коридор и оказались в праздничном зале, к которому летом мне запрещалось подходить и близко. Я невольно замедлилась на пороге, но Ульрих настойчиво потянул внутрь. Он вел себя уверенно: на лице легкая надменность богача, в глазах — лед. Истинный полноценный! Легко притворятся, если внешность не играет против тебя и позволяет скрывать истинную сущность.

Музыканты виртуозно исполняли воздушный вальс, дюжина пар кружилась в танце. Слишком мало для огромного зала. Остальные гости предпочли общение, столпившись у накрытых столов вдоль дальней стены. Я едва удержалась, чтобы не сглотнуть слюну от запаха холодных закусок. Они пахли чересчур аппетитно и… дорого. Предназначались точно не для полуцветов.

— Многие гости — маги возраста герцога Эдварда, им не до танцев, — пояснил мой кавалер, направляясь к столам. — Мужчины помоложе застряли в карточном клубе через два коридора отсюда. Дамы скучают и ждут появления герцогини Виктории. Когда хозяйка официально откроет бал, игры закончатся и начнутся танцы до утра. Пока же бери тарелку и наполняй всем, чем захочешь. Кормят здесь отменно. Главное, заморского угря не пробуй. Он пересоленный.

« Кого ?» — чуть не брякнула я. Но совету последовала, прицениваясь к закускам. Нечего робеть! Когда еще удастся угоститься с герцогского стола. Дот от зависти лопнет! Но едва первый кусок нежного мяса (какого зверя я не разобрала) растаял во рту, пришлось прервать трапезу. И вообще забыть о ней надолго.

— Вот ты где! А мы с мамой обыскались!

Сначала я увидела гнев в глазах Ульриха. Вспыхнувший и погасший. Затем растерянно уставилась на его родителей — разодетых и напыщенных. Внешностью полуведьмак пошел в отца: тот же разрез глаз и длинные ресницы, ровный нос, высокие скулы. Только Бернарду-старший не отличался худобой. Либо перестал ею отличаться с годами. Супруга благочестивого господина и вовсе напоминала плюшку, запросто бы составила конкуренцию застревающей в дверных проемах Дот. Зато волосы ей достались особенные: густые, цвета льна. Парикмахеры проявили чудеса изобретательности, чтобы уложить эту красоту в сложную прическу.

Ульрих повернулся к родителям с почтительной улыбкой.

— Отец, матушка, — голос полуведьмака не дрогнул, но я интуитивно ощутила ненависть, когда он обращался к госпоже Бернарду. — Позвольте представить: Лилит София Вейн — ученица Гвендарлин и гостья герцогини Виктории. Темная.

Меня одарили двумя благосклонными кивками.

— Ульрих, — заговорил господин Бернарду с сыном. — Твой брат опять запропастился. Мама волнуется. Наверняка, этот сумасбродный мальчишка пошел смотреть рыб. Но я не помню, в какой стороне тот зал и…

Отец полуведьмака замолк на полуслове, а рот так и остался открытым. Зеленые глаза (не как Ульриха, а как у Нильса) неприлично уставились на меня. Рука взметнулась, и палец, трясясь, указал на мое лицо. Госпожа Бернарду ахнула и недовольно поджала пухлые губы. Я догадалась, что стряслось, и мысленно чертыхнулась. Нас подвели мои глаза, очень не вовремя поменяв цвет.

— Ульрих, можно тебя на минуту, — отчеканил глава семейства тоном, не допускающим возражений.

Полуведьмак не возразил. Послушно кивнул отцу и обратился ко мне.

— Леди Лилит, — он нарочно сделал ударение на первом слове. — Я скоро вернусь.

Ульрих, его отец и фальшивая матушка покинули зал, чтобы не выяснять отношения у всех на виду, а я осталась у ломившегося от угощений стола. Аппетит пропал. Осталась обида, а в ушах зазвучали утренние слова тетки: « Не снизойдет. Да и родня не позволит ». Так и есть. Едва сообразили, что перед ними полуцвет, скривились, будто жабу или таракана увидели. И это маги, выдающие за общего сына ребенка ведьмы! Постеснялись бы осуждать. Сами не без греха!

— Лилит!

Я чуть не уронила тарелку. Ко мне направлялся Элиас Ван-се-Росса. В костюме привычного синего цвета. Как форма в Гвендарлин.

— Почему ты одна? — спросил младший герцог строго. — Разве Ульриху не поручено тебя охранять?

« Поручено …»

Мерзкое слово ударило барабанной дробью. Я знала, что дело не только в чьем-то распоряжении. Но горечь растеклась по телу ядом.

— Ульрих в коридоре. Объясняется с родителями. Из-за меня. Из-за того, кто я есть.

Лицо Элиаса осталось каменным, но я ощутила глубоко спрятанную злость.

— Ты — гостья в нашем замке, Лилит, — начал парень. — А если кому-то не…

Окончание фразы потонуло в аплодисментах и приветственных возгласах. Порог праздничного зала перешагнули хозяева — супруги Ван-се-Росса. Оба в черно-синих нарядах. Я никогда не видела герцогскую чету вместе, а Его светлость и вовсе лицезрела исключительно издали. Картина получилась странной. Да, все знали о даре Виктории, и всё же на ее фоне Эдвард выглядел почти стариком.