Анна Бахтиярова: Пророчество Лета

Буря подкралась незаметно. Беспощадная, жаждущая господства и крови. Не верилось, что полчаса назад над пятью разноцветными Замками светило тёплое апрельское солнце, согревая готовую к обновлению землю. Теперь и она, и море, и все, кому не посчастливилось оказаться в непогоду под открытым небом, попали во власть тьмы. Лишь кривые молнии, ежесекундно разрезающие непроглядный мрак, напоминали, что там — за чернотой — продолжал существовать мир. В их отблесках при желании можно было разглядеть бушующие волны, в смертельной агонии кидающиеся на берег, чтобы разбиться на сотни острых брызг.

Женщина в пышном фисташковом платье с ягодной аппликацией на кромке подола задумчиво коснулась изумрудных бус. Полные пальцы принялись поглаживать драгоценные камни, глубокие сине-зеленые глаза смотрели, как по оконному стеклу бегут потоки воды. До грома и молний ей не было дела. Что такое взбесившаяся стихия, когда душу рвёт иная гроза, в разы страшнее настоящей?

— Ваше Величество, — осторожно позвал мужской голос за спиной.

— Говори, Доран, — велела она, не оборачиваясь.

— Он здесь. Как вы и просили.

Подданный говорил почтительно, но и не лебезя, хорошо зная своё место в свите и сердце Королевы Лета — женщины своенравной, вспыльчивой, но отходчивой и, в целом, не злой.

— Зови! И проследи, чтобы ни одна душа… — Росанна Кьятта не закончила фразу, но её смысл и так был понятен. Узнает супруг о тайном визите, несдобровать всем троим, а кое-кто может головы лишиться.

Пока Доран ходил за поздним гостем, Её Величество оглядела отражение собственной фигуры в темном окне и поморщилась. Ногти вонзились в ладони от нахлынувшей обиды. Попробовали бы эти юные кокетки, строящие глазки любвеобильному Королю, родить семерых наследников и сохранить осиную талию! Им невдомёк, что молодость и свежесть подобны цветку, который начинает умирать, едва распустится. Не успеешь оглянуться, и вместо нежного бутона из земли торчит засохший прутик…

— Моя Королева.

Он вошёл бесшумно. Как всегда. Пожилой низкорослый мужчина, закутанный в дорожный темно-коричневый плащ.

— Здравствуй, дорогой мой. Как твоё… — Росанна, намеревавшаяся поинтересоваться здоровьем визитера, осеклась. За восемь лет, что они не виделись, он совсем превратился в старика. Морщины стали глубокими, как трещины на иссушенной почве. — Рада тебя видеть, Фабьен, — проговорила Её Величество, отчаянно стараясь скрыть горечь.

— Я пришёл по твоему зову, девочка…

Королева вздрогнула. Так он называл её, когда она была ребёнком. Целую жизнь назад.

… Но, боюсь, это наша последняя встреча. Да и разговор не из приятных.

— Знаю, — она схватила старика за сморщенные ладони. — Но я готова слушать тебя, великий пророк. И исполню в точности всё, что потребуется, чтобы отвести предсказанную беду.

Однако старик посмотрел на Росанну сурово.

— Даже если придется обагрить землю невинной кровью? — спросил он без тени сочувствия.

Женщина на миг потупила взгляд. Стало страшно. Неважно, что преступление совершит кто-то другой. Пятно всё равно ляжет на её совесть. Пусть никто ничего не поймёт, она-то будет знать, что натворила!

— Да, — ответила Её Величество через силу. — Если такой будет плата за наше благополучие.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Фабьен. — Тогда слушай.

Однако продолжил он не сразу, мрачно посмотрел на непогоду за окном, будто предупреждающую жителей четырех Дворцов о готовящемся заговоре. А Королева, глядя в выцветшие глаза, вспомнила, как ей не хватало этого пожилого мужчины, его заботы и прямоты. Он, и впрямь, был великим. И более могущественным, чем знаменитый Эрнус из Зимнего Дворца. Просто таланты Фабьена они с мужем не выставляли напоказ. Ведь в отличие от придворного предсказателя клана Дората, предвестник семьи Кьятта был не шу, а стихийником. Единственным за всю историю, кто вместе с погодным даром получил способность предсказывать судьбы. В нём текла (о чём знали лишь избранные) толика людской крови, «унаследованная» от одного из городовиков.

Вот только…

Агуст ненавидел Фабьена. Почти также, как Росанна любила. Потому что тот говорил правду, не пряча неприглядную истину в красивую обертку лжи. А, главное, ничего не скрывал от Королевы. Особенно то, что Его Величество предпочёл бы утаить. Ведь Фабьен был родственником Росанны, пусть и не кровным. Он приходился вторым мужем её покойной бабке. С раннего детства будущая Королева звала этого стихийника-полукровку дедом. И воспринимала его таковым.