Анна Бахтиярова - Звезда Востока

Пять минут спустя я шагала назад в гору, довольная собой. А что такого? Сколько можно позволять вытирать об себя ноги? Да, приехав в родной поселок на каникулы, пришлось дать маме слово вести себя прилично, не реагировать на грубости и никого не подпалить. Но я же не нарушила обещания. Все целы и невредимы. Да и деда Ригана я не темной магией стращала, а расправой от дражайшей тетушки. А в ней магии и вовсе не осталось после перенесенной в детстве болезни.

Впереди под ручку неторопливо шли Сара с Дариной.

— Глупая ты еще, — выговаривала старшая сестра. — Глаза у него, как два омута. Потанцевать бы с таким. Ах, представлю, и голова кружится.

— Потому и кружится, что утопилась в этих омутах, — припечатала Дарина. — Не понравился он мне. Строит из себя. Богатый. Избалованный. Вдруг это тот же «шутник», что медведя на полуцвета натравил?

Я остановилась, чтобы сестры-болтушки ушли подальше. Сердце нервно зачастило. Вряд ли Свен Фаули прибыл на каникулы в наше герцогство. Ему еще ведьмовские шрамы лечить и лечить. Но воспоминание о летнем происшествии отозвалось волной гнева. Ближайшее дерево подозрительно затрещало, вот-вот покроется сажей, как прежде трава. Я торопливо расстегнула пальто и размотала шарф, постаралась дышать медленнее и ровнее. Холодный воздух обжог горло, просочился за ворот, зато ярость погасла, как костер в дождь. Лишь одна почерневшая веточка упала под ноги.

Остаток пути до дома я преодолела с черепашьей скоростью. Пусть Дот хоть вся изворчится, главное, успокоиться. А промедление можно свалить на деда Ригана и его надутого сыночка. Однако добравшись до родного порога, я всё равно ощущала легкое раздражение. И как с этим бороться? Побочку не исправить без крови обоих родителей. А раз личность моего отца навсегда останется загадкой, придется всю жизнь слыть той, кто заводится по любому поводу и без него.

В крохотном коридорчике настроение чуть улучшилось. На вешалке висело мамино зеленое пальто. Отлично! При младшей сестре Дот не посмеет ко мне цепляться. А, значит, неприятности дня закончились. Однако…

— Где тебя носит? — непривычно бледная тетка вынырнула из кухни и почему-то заговорила шепотом. Зловещим.

— Так дед Риган того… — начала я громогласно оправдываться.

Но тетка зашипела и замахала руками.

— Тсссс, — её глаза пугающе сверкнули. — У нас гость. По твою душу. С матерью в столовой беседы ведет.

— К-к-какой гость? — я тоже перешла на взволнованный шепот.

Неужели, кто-то из соседей явился обвинять меня в придуманных грехах, как часто случалось в детстве. Местная ребятня не раз сваливала на меня проказы.

— Из колледжа твоего, — огорошила Дот, продолжая шептать, но чуть громче прежнего. — Парень. Из полноценных. Ух, важный. А глазищи! Зеленющие! Аж пробирает!

Завернутые в мешковину рыбины плюхнулись на пол. В другой момент Дот запустила бы в меня чем-нибудь за подобную оплошность, но сейчас и внимания не обратила. Торопливо стянула с меня расстегнутое пальто и подтолкнула в сторону столовой.

Я сделала шаг, другой, отчаянно убеждая себя, что теткино описание простое совпадение. Мало ли на свете зеленоглазых магов. И вообще, с чего бы кому-то из учеников Гвендарлин являться ко мне в дом? Ошибка. Недоразумение.

— А вот и наша Лилит, — проговорила мама, сидящая за столом лицом ко мне.

В ясных небесных глазах на мгновение отразилась горечь и исчезла, уступив место привычной доброжелательности. Но едва ли я смотрела на маму. Взгляд приковался к гостю. Точнее, к его спине и затылку. Но мне и этого хватило. Слишком часто доводилось лицезреть упомянутые части тела в Гвендарлин, пока их обладатель творил ведьмовскую магию внутри стен.

— Здравствуй, Лилит, — проговорил Ульрих Бернарду, поворачиваясь, а я вдруг вспомнила, что на мне старое платье, которое давно пора превратить в половую тряпку.

— Здравствуй. Какими судьбами?

На выручку явилась пресловутая злость. Не дала щекам заалеть, а голосу дрогнуть.

— Мы с родителями и братом гостим у клана Ван-се-Росса. У отца дела с герцогом Эдвардом. Я осматривал окрестности и заодно заглянул к тебе, чтобы передать сообщение. Завтра в замке зимний бал. Ты среди приглашенных, как ученица Гвендарлин. Герцогиня Виктория велела сообщить, что платье пришлют утром.

Пока Ульрих говорил — деловито, тоном старосты — я рассматривала цветы на столе. Букет хризантем, которые мама, отродясь, не умела создавать. Её конек — розы и полевые цветы, за остальными она просто ухаживает. Значит, Ульрих постарался, чтобы задобрить местную хранительницу трав и цветов. Паразит и позер!