Полина Люро - Алекс. Охота на монстра [СИ]

Он растерялся.

― Какой же ты… обидчивый и глупый. Я же просто беспокоился и пытался сохранить твою жизнь, как ты уже много раз делал это для меня. Ты ― нужен мне, я полностью тебе доверяю. И ты, Алекс ― мой напарник. Надо найти сбежавшего монстра. Завтра с утра я собираюсь пойти по следу. Ты со мной?

Вместо ответа ― просто кивнул, и мы вернулись в дом, конфликт был исчерпан. Утром мы простились со Стейном и его сыном. Я видел, как коротко обнялись на прощание Атли со Стариком, они не произнесли ни слова, но это им и не требовалось. Тогда я впервые понял, что дружба может быть и такой ― немногословной, с редкими встречами и лёгкими расставаниями, не становясь от этого менее крепкой.

Когда мы на рассвете вышли из города, я спросил у Атли, почему конопатый и рыжеволосый Магни совсем не похож на своего отца, тот в ответ только усмехнулся.

― Во время одного из рейдов мы проходили мимо разорённой деревни, которую сожгли каратели Герцога. Нам было строго запрещено вмешиваться в политику и тем более помогать осуждённым на смерть. Стейн нашёл в канаве пищавший свёрток с ребёнком, единственным выжившим из деревни. Он не должен был поднимать его…

Атли достал свою фляжку с адским пойлом и крепко к ней приложился.

― Но он сделал это и оставил отряд, усыновив мальчика. Стейн бросил всё ради обречённого на смерть ребёнка. Я тогда сильно его зауважал, да и сейчас тоже… Не суди людей по внешности или должности, которую они занимают. Только по их поступкам… Хватит болтать, у нас есть дело, и надо его закончить. А потом я найду эту проклятую дверь, которая разлучит нас, ― он снова глотнул из фляжки, ― и отправлю тебя в другой мир. Надеюсь, он окажется лучше нашего.

И мы повернули к лесу.

Мы шли к лесу: Атли ― впереди, насвистывая весёлый мотивчик, я с Берси немного отстал. И не потому, что не хватало сил. Просто совсем не хотелось спешить навстречу очередному монстру. Но я пообещал командиру быть рядом и не собирался отказываться от данного слова. Меня тронула его фраза: «Я доверяю тебе, ты ― мой напарник».

Подойдя к редкому перелеску, за которым начиналась сплошная мрачная стена из высоких деревьев, командир остановился и махнул мне рукой, чтобы я поторапливался.

― Что, не успел ещё соскучиться по чудовищам, Алекс? Или мне продолжать звать тебя Альриком, имя тебе подходит ― «сильнейший». Хорошо звучит, правда? Ты ж у нас не слабак, Альрик ― гроза гетти… ― и он засмеялся.

Я нахмурился, как знал, что Атли не упустит случая припомнить мне «сражение» с козой.

― Как ты можешь сейчас шутить? Нас ждёт непонятный монстр-мутант, с которым не смогли справиться два опытных охотника. Мне, например, не до смеха. Как думаешь его искать, на земле следов нет, он же от вас улетел?

Атли по привычке хмыкнул и улыбнулся одними глазами.

― Мутант? Опять твои непонятные словечки… След, мой мальчик, есть, просто ты его не видишь.

― А ты, значит…

― Нет, я тоже не вижу, но вот кое-кто его почует, специально захватил кусок шкуры, которой коснулся монстр. ― И он показал мне довольно большой клок желтоватого меха, ― Думаю, Старик удивится, когда обнаружит дыру в своей безрукавке…

Теперь уже я заухмылялся.

― А что это за странный жёлтый мех, в здешних лесах водятся такие звери?

― Да нет, раньше шкура была серой, это попавшая кровь монстра так её окрасила.

― Шутишь? ― удивился я, ― жёлтая кровь?

Атли только пожал плечами, давая Берси понюхать клочок меха.

― Монстры ― такие, говорил же тебе ― они из других миров…

Почуяв запах, пёс чихнул и быстро побежал вперёд. Нам с командиром пришлось догонять его, и тут уж было не до разговоров. Мы вошли в лес, и мне почудилось, что солнечное утро сменилось пасмурным днём, такими густыми были заросли высокого кустарника, через который рванулся Берси. Там, где он легко находил себе лазейку, нам с Атли приходилось прорубать проход. У напарника для этого был широкий, напоминавший мачете, нож.

Я негромко вскрикнул, когда ветка прочертила глубокую царапину на моей щеке, но Атли выразительно приложил палец к губам, призывая к осторожности. Когда мы выбрались из зарослей колючего кустарника, у меня на лице и руках уже не осталось живого места. Посмотрел на напарника ― с ним всё было в порядке, выходило, что я один такой неуклюжий.

Но то, что увидел потом, заставило меня забыть о собственных болячках. Перед нами предстал холм, кажется, служивший кому-то убежищем ― вход в виде небольшого, но довольно широкого лаза располагался прямо у его подножия. Но не это было самым ужасным, а вырытая рядом яма, доверху наполненная костями.