Алексей Калинин - Ведарь Берендей. Книга 1 [СИ]

— Что я должна была увидеть? Что мент-берендей попытался узнать, почему ведарь сопровождает берендея? Это нормально, Жень. Ты скоро тоже научишься чувствовать «своих».

Они моя стая…

— Он берендей? Я думал, что только перевертни идут в милицию.

— Ты ошибся.

Я успеваю заметить, что вокзал напоминает музей: красивые люстры на потолке, какие-то картины и несколько стеклянных витражей с ржавыми деталями. На стене у выхода висит герб города — могучий бык, что пасется на лугу. Люди цепочкой протягиваются к выходу, девочка-одуванчик уже выходит из дверей. Сквозь стекло виднеются синие ларьки и припаркованные машины.

— Здравствуйте, мужчины, — здоровается ведарша с компанией таксистов, что курят неподалеку, — нам нужно за город, кто подвезет?

Почти все в руках держат пластиковые стаканчики, в которых дымится кофе из пакетиков, либо чай. Похоже, что наш поезд приехал первым, и таксисты стоят как девушки на трассе и ждут своих клиентов.

— Сколько дашь, хозяйка? — опережает остальных таксистов грузный мужчина. Его отличительной чертой является ноздреватый нос, такие в народе называют «шнобелем».

— Не обижу, оплачу по тарифу и за отсутствие качки сверху накину, — ведарша показывает себя бывалым пассажиром.

Мужчины одобрительно усмехаются на слова тети Маши. У неё какой-то особенный дар располагать к себе людей, вроде бы и скажет два слова, а в ведаршу уже влюбляются по уши и принимают как близкого родственника.

— Поехали! Если облюется, то двойная оплата, — грузный мужчина кивает на меня и выкидывает бычок в урну.

Они всего лишь пища…

— Его уже стошнило в туалете, тянут в рот всякую пакость, а потом зовут Ихтиандра! — улыбается тетка.

Так это они про меня? Неужели я так плохо выгляжу? Мы проходим к давно не мытой девятке сине-зеленого цвета. Я практически падаю на заднее сиденье, кладу под голову рюкзак и закрываю глаза, чтобы не видеть окружающих, чтобы не представлять, как я их разрываю лапами. Только бы выдержать — очень не хочется умирать под медными иглами.

— Жень, скоро приедем, так что держись! — раздается голос тети, которая устраивается на переднем сидении.

— Да уж, держись, а то выкину по дороге и даже имени не спрошу, — подтверждает её слова водитель.

Я впиваюсь в ручку рюкзака, чтобы не ляпнуть что-нибудь в ответ и прокусываю её насквозь. Сразу же все мысли переправляю в сторону расслабления, если можно расслабиться под вонь бензиновых выхлопов и играющий шансон. Толчок показывает, что мы трогаемся и в тот же миг звучит гудок поезда. Александр с Вячеславом отправляются дальше, а мы едем за город, где должна пройти моя первая буйная ночь. Мой Предел.

Только бы выжить…

Таксист высадил нас за пять-шесть километров от города, покачал головой, когда тетя Маша сказала, что мы дальше дойдем сами. Он уведомил нас, что до ближайшего поселения ещё топать и топать, на что ведарша ответила, что нас должны встретить, и мы немного прогуляемся пешком, пока меня не стошнило. Не могу сказать, что таксист в это поверил, однако он развернул машину и оставил нас на дороге. Мимо проносились машины, а женщина потянула меня в лес. После частокола длинных веток вербы открылась лесная чащоба, где еловые лапы переплетались с легкими ветвями берез, а их зеленое месиво разбавлялось коричневыми мазками сосен.

— Чем дальше мы пройдем, тем лучше будет для тебя, так что не отставай. Пошли! — командует женщина и, словно ныряет в озеро, погружается в лесной массив.

Меня шатает, пару раз тошнит остатками завтрака, но я послушно иду, надеясь на то, что всё обойдется и Предел пройдет для меня безболезненно. Ведарша давно уже скрывается среди кустов, но я нахожу её по запаху — от неё пахнет бензиновыми выхлопами и человеческим потом.

Они всего лишь пища…

Я не знаю — сколько времени мы идем, солнце успевает миновать зенит и клонится к закату, когда Мария Михайловна велит остановиться. По пути она нарвала различных трав и напомнила мне Александра, который тоже собирал гербарий, пока мы играли в прятки с Зовом.

— Жень, сейчас я тебя обвяжу целиком, постарайся сильно не дергаться. Знаю, что будет больно, но лучше быть живым и немного обожженным, чем целым, но мертвым. Терпи, нам ночь нужно пережить.

— Хорошо, только крепче связывайте… Тетя Маша, — просипел я в ответ. — Нам бы ночь простоять, да день продержаться.

— Вот так, подними руку. Молодец! Теперь опусти ногу, не жмет? — ведарша опутывает веревкой с привязанными мешочками.