– Но ведь вы слышали, о чем я вам поведала. И согласились! – не отставала Вилария.
– Согласился. Но по-прежнему убежден, что ваш жених все вспомнил. А то, что его чувства могли измениться, так это жизнь! Допустим… – Лекарь понизил голос, а мы все превратились в слух. – Только допустим, что изначально детскую нежную дружбу меж вами он принимал за любовь. Но первична-то была именно дружба! Именно поэтому при возвращении памяти у него к вам остались лишь эти теплые дружеские чувства.
– Тогда что нам даст новый антидот с добавлением цветков эхинопсиса? – расстроилась Вилария, а декан Матеуш по-отечески приобнял ее, утешая.
– Антидот с новым компонентом обострит чувства и отсечет истинное от иллюзорного, – пояснил лер Пусля. – Возможно, в вашем случае любовь действительно имела место быть. Но частенько так случается, что многие принимают иные чувства за любовь, а многие и вовсе отрицают.
– Вы отрицаете? – осторожно поинтересовалась Вилка.
– Храни меня светлый бог Эвзен от подобного! – Лекарь широко улыбнулся. – Я слишком стар, чтобы отрицать очевидное. Любовь была и остается высшей ценностью. Для того и даются испытания, для того мы и преодолеваем трудности, чтобы понять, истинны ли чувства или иллюзорны. Все проверяется опытным путем.
– И как проверить? – неожиданно задал вопрос ректор Тори, скользя по мне задумчивым взглядом.
– Не бояться бросать вызов себе и судьбе, мой мальчик! – вскрикнул старик, не забывая при этом помешивать зелье. – И не бояться получить отрицательный результат, потому что это тоже опыт. Лучше сделать ошибку, чем ничего не делать, а потом сожалеть об этом всю свою жизнь. Именно по этой причине я и согласился помочь адептке Войте!
После пламенной речи лер Пусля снял с горелки колбу и разлил зелье в формы. Жидкость тут же загустела, а мы, словно зачарованные, слушали странного старика и наблюдали, как ловко он орудует в лаборатории, чувствуя себя среди склянок и растений в родной стихии. Даже редкие ворчливые книги затихли и выстроились в ряд на соседнем столе, прислушиваясь к речам королевского лекаря.
– М-да, что-то я ушел в дебри, – по-стариковски прошамкал Леонард Пусля. – Что ж, лира Войта, новое противоядие можно давать пациенту без опаски.
Лекарь разложил две зеленые пилюли в коробочки, одну передал Виларии, другую – ректору Тори, пояснив: «Про запас».
– Рецепт я заберу с собой, а вы, мои юные исследователи, займитесь учебной программой и на время позабудьте о подобных опытах, – обратился к нам королевский лекарь, а затем повернулся к декану: – Матеуш, я доволен твоими студентами. Пытливые умы – лучшая награда для учителя!
Декан довольно хмыкнул, а мы засмущались, но слова лекаря нам польстили.
– Что ж, мне пора. – Лер Пусля надел пиджак. – Амадор, проводи меня! – Ректор открыл дверь, но старик напоследок обернулся: – Лира Войта, не волнуйтесь, антидот в любом случае не навредит, но все же сообщите мне о результате.
Вилка серьезно кивнула, прижимая к сердцу заветную пилюлю, а ректор Тори обвел нас взглядом и сообщил:
– Адепты Войта, Комарек и Яцек, я снимаю с вас строгий выговор. Вы выполнили условие и с задачей справились.
Как только Амадор Тори в компании королевского лекаря покинули лабораторию, мы огласили помещение радостным победным визгом и свистом.
Солнце уже завершало свой дневной путь, окропив небо розовым, а мы вернулись в корпус. В комнате Вилария убрала антидот в шкатулку с секретом и произнесла:
– Не знаю, стоит ли…
– Остановишься на полпути? – удивилась я.
– Нет, конечно. Нет! Просто я боюсь.
Я обняла подругу, даря ей уверенность и поддержку:
– Я так горжусь тобой, Вилка! Ты такая целеустремленная!
– Никогда бы не подумала, что мне понравится учиться на целительском, – усмехнулась Вилария. – Только надо признаться ректору и декану в отсутствии у меня магического дара. Ведь на последних курсах пойдут сложные зелья, и нужна какая-никакая магическая сила.
– Уверена, с твоей фантазией ты что-нибудь придумаешь. Но признаться, наверное, надо… как только сдашь сессию на отлично и докажешь всем, что и без магии можно учиться, – подбодрила подругу и вздохнула: – Мне тоже не мешало бы во многом признаться и тебе и ректору Тори…
Я уже была готова обо всем рассказать, но перед нами закрутилась вихревая воронка, из которой буквально выпрыгнула встревоженная Полли. Она указывала мордочкой в окно, на зверинец, и громко верещала. Было очевидно: в парке что-то произошло!
Читать дальше