Мария Токарева - Голод Рехи

— Иди к Разрушенной Цитадели, — внезапно донесся мягкий голос.

— Солнце тебе на голову! — встрепенулся Рехи, вскочив, забывая о боли в ногах. — Призраки приперлись!

Вот уж с кем с кем, а встречаться с пришельцами из иного мира ему совсем не хотелось. Раньше он никогда не видел прозрачные силуэты, но рассказы некоторых «очевидцев» с детства ужасно пугали его. Иногда он смеялся, отмахивался, но когда в завываниях ветра чудились вздохи и чей-то шепот, легенды невольно вплавлялись в сознание.

Может, так они и приходят — посреди пустоши к умирающим? Может, он уже умер, и так его уводят за грань? Мысли вспыхивали снопами искр, но запутывались, перетекали друг в друга сбитыми формами и образами. Свечение окончательно исчезло, являя материальные черты, но что-то мешало их рассмотреть, образ рябил волнами, разве только поблескивали задумчивостью прозрачные карие глаза незнакомца. Кто еще такой пришел? Уж не сам ли Двенадцатый Проклятый?

Рехи схватился за клык, сдавил рукоять, готовясь атаковать. Но что-то подсказывало, что силы возможного противника находятся за гранью понимания простого эльфа пустоши.

— Я не призрак. Я твой проводник, — спокойно проговорило существо, кажется, слегка усмехнувшись. — У Цитадели ты найдешь ответы на свой голод.

Странные слова… Разве голодают от вопросов? Рехи ничего не понимал, просто стоял, тяжело дыша, с мечом наперевес.

— Прости нас, дитя разрушенного мира, — продолжил пришелец с неожиданным печальным сочувствием, почти ласково. Рехи даже не вспомнил бы, в чьем голосе улавливал подобные ноты. Впрочем, от жалости он только зверел. В селении тоже кто-то периодически жалел избитого «сироточку», а потом другие снова пинали и кусали, а нежданные спасители словно бы делали только хуже своим снисхождением.

«За что прощать-то? Я зла не держу. Зачем мне еще какое-то зло, если я держу меч?» — мысленно ухмыльнулся Рехи, вспоминая, как научился давать сдачи. Впервые по молодым клыкам получил эльфеныш старосты общины. И с тех пор Рехи не нуждался в жалости, кто-то его ненавидел, кто-то презирал, но только не жалел. А задиристый эльфеныш с тех пор получил прозвище Одноклык, теперь он тоже погиб, как и остальные, превратился в воспоминание. Впрочем, и от жизни Рехи остались лишь образы прошлого и дорога.

— Прости за твою жестокость. Иди! — вдруг ударило по ушам громогласное восклицание, хотя тон словно бы и не повышался. Через миг существо исчезло, унеслось куда-то за горизонт мерцающей точкой, зато Рехи ощутил непонятную легкость во всем теле, хотя раны еще болели, но уже не тянули к земле. Кажется, его странствие не заканчивалось в самом начале, словно кто-то задался целью испытать его. Становиться чьим-то слугой не хотелось, в этом мире давно уже не осталось господ и подчиненных.

«Ящеры трехногие, призраки помогают… Вроде бы. Или что это было? Ладно, я могу идти — уже легче, уже лучше», — заключил Рехи, приторочив обратно меч к поясу. Силы чудесным образом вернулись, но не настолько, чтобы перестать чувствовать голод. Что ж… ему велели идти. Но дух свободолюбия не позволял слушаться прямых приказов, поэтому самой ближайшей целью вставали поиски еды.

Рехи направился в сторону знакомых скал. Они вырисовывались изломом неровных линий, словно чей-то гигантский сломанный хребет, где кровавыми клоками мышц клубились у ребер-вершин тучи. Там всегда охотились люди, там же располагались гнезда постылых ящеров. И уж с кем столкнется — с отрядом людей или сворой ящеров, — распоряжалась только судьба, в которую эльф не верил.

Он шел наудачу, ведь все равно предстояло найти проход к горной тропе, чтобы как-то преодолеть перевал и пересечь каменистую долину. Встретились бы в пути до Цитадели еще какие-то поселения «пищи»! Опыт подсказывал, что мир не сошелся клином на паре общин. Вряд ли большинство ринулось к несуществующему «последнему Бастиону». Да, все это глупые сказки, будоражащие воображение, зато Цитадель реально торчала вдали, наверное, на горе.

«Интересно, как вообще выглядели эти старые крепости? «Кре-пость», «ци-та-дель» — странные слова. Я помню только обломки», — думал Рехи, пока ноги в среднем темпе несли вперед, поднимая облачка пыли.

По-прежнему со всех сторон давила тишина, да так, что дух воина просил встречи пусть даже с врагами, а то вздохи ветра навязчиво напоминали о брошенных в разоренной деревне телах. Но умный хищник внутри него подсказывал, что хватит еще на его долю опасностей и кривых дорожек, порой лучше наслаждаться мертвенной тишиной. Да не удавалось: на сердце камень лежал не меньше, чем встречавшиеся вокруг валуны, покрытые трещинами.