Мария Токарева - Град разбитых надежд

Приказы от командования передавали быстро и четко, без ненужной бюрократии и дополнительных посредников. Излишнюю иерархию любили на восточной стороне города в гарнизоне военных. А у них, на западном краю, не существовало чинов. Все звались просто охотниками.

— Есть, — четко кивнул Джоэл.

— Да, приказ-то понятен, но исполнять не хочется, — протянул Ли, когда они остались снова вдвоем на опустевшей улице.

Свидетелем ночной погони растекалась кровавая сеть в трещинах мостовой. Она скопилась в мутную лужу у забора, из которой с жадным чавканьем лакал бродячий пес. Повезло же животным: они не обращались, точно Змей намеревался уничтожить только людей. Человек — вестник порядка, мешающий Хаосу. Хотя иногда его порядок похуже Хаоса.

Мысли снова забивали голову Джоэла. В последнее время его слишком часто стали занимать вопросы справедливости и мироздания. Непозволительное вольнодумие для Охотника. Но теперь даже Ли притих, поэтому никто не отгонял думы, этот рой помойных мух.

Остаток ночи прошел спокойно, они патрулировали Рыбную улицу. А на черном небе горел и переливался красными всполохами Алый Глаз. Говорили, в незапамятные времена так же сверкала луна. Что такое луна, жители Вермело давно позабыли. Зато осталась смена времени суток. Джоэл боялся, что однажды их вечному врагу наскучит монотонно вертеть гигантской невидимой головой. И настанет вечная ночь ужаса, власть кошмаров и сомнамбул. Вот тогда древнему городу и придет конец.

— Еще допрос, — зевнул Ли, когда Змей начал медленно поворачиваться безопасным Желтым Глазом. — Не выспимся.

— Расследование важнее, — сдержанно кивнул Джоэл и потряс головой, чтобы выбросить из нее картины апокалипсиса, который на разные лады предсказывали всевозможные секты. Нет уж, так и фанатиком недолго стать. Они с Ли выполняли свою работу, честно и на совесть. Остальное не интересовало. Но, похоже, напарника тоже мучили собственные темные измышления.

— Да уж, важнее. А мне так вообще лучше не спать! — фыркнул невесело Ли. — С такими-то кошмарами… Джо…

Голос его сорвался, худое лицо с острыми скулами вытянулось. На нем остались только болезненно расширенные умоляющие глаза. Джоэл уже знал, что услышит, и не желал этого. Не желал, чтобы по его душе снова водили отточенным лезвием неизбежности.

— Пообещай мне. Пообещай, — просил Ли. — Нет, поклянись! Когда со мной случится это, ты сам убьешь меня. Сразу.

— Ли. С тобой этого не случится. Никогда, — в сотый раз заверил его Джоэл, кладя руку на плечо. Ли ссутулился и опустил глаза:

— Ты же сам знаешь. С такими кошмарами, которые ты вылавливаешь из моего Ловца Снов, долго не живут.

— Это неизвестно. Все неизвестно, если речь касается Хаоса. Пусть говорят, что у них наблюдения и данные. Хаос плевал на цифры. Да, ядом змеиным вот так и плевал.

Джоэл сознавал, что твердит какую-то бессмысленную чепуху, но Ли немного повеселел, вновь в уголках губ заиграла улыбка.

— Все, пора. Надо довести до конца расследование инцидента на базарной улице, — настроился на деловой лад Ли и приосанился.

Уже через полчаса в гарнизоне им сообщили личности обращенного и его жертв. Описание событий обозначалось именно так, как представил изначально Джоэл.

— Установить его адрес было легко.

— Мы бы и сами справились. Могли бы еще ночью все завершить и написать отчет. Пф, само собой: в доме на базарной улице вдребезги разбито окно. Кто бы это мог быть, действительно, — ворчал всю дорогу Ли, пересекая просыпавшийся город.

Открывались лавочки и таверны, запрягались в двухколесные экипажи рикши. Утренний Вермело отличался от ночного. Горожане с опаской выползали из домов, оглядывались и радостно принимались за дела, если на их улице не находилось следов бойни. На базарной же в это утро царило угнетающее затишье. Разрушенную палатку унесли, кровь почти смылась, но жители района знали, что случилось под покровом мрака.

— Ночью нельзя врываться в дома спящих с допросами. Святой закон, — напомнил Джоэл.

— Да-да, я знаю. Это я так, — отмахнулся Ли. Он без малого четырнадцать лет жил среди Охотников и девять из них активно патрулировал улицы. Навидался разных случаев не меньше Джоэла, но не оброс броней циничного равнодушия.

Наверное, поэтому на его лице возникла тень смятения, когда они поднялись на второй этаж опрятного домика в торговом квартале. Общий коридор и лестничную клетку украшали аккуратные синие обои в мелкий цветочек, возле дверей трех квартир верхнего этажа лежали чистые коврики. Ничто не указывало, что здесь накануне случилось обращение. Обитатели этого места всеми силами тянулись к идеалу «спасенных», описанному официальной религией. Безупречный порядок считался одним из критериев. Видимо, ложным, раз не всем помогало.