Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

уровень бедер, то задиралась до пупка. К тому же оказалась узкой и короткой, а в очарование

худых острых коленок я никогда не верила.

Под «скатертью» лежала новая блуза, которую я собиралась сберечь до похорон, ибо стоила

она больших денег и сшита была из тончайших шелковых нитей. Мысленно попрощавшись с

рубашкой, я нацепила её на себя.

Высокие черные сапоги из кожи неизвестного зверя окончили образ. К ним претензий не

предъявлялось — обувкой я гордилась и с удовольствием надела на зудящие от мозолей

ноги.

Заодно распустила волосы и вооружилась обворожительной полуулыбкой, больше

напоминающей оскал голодного хищника.

Я шла походкой молодой пьяной дриады навстречу к сонным спутникам и зло одергивала

юбку.

— Тебя кто-то покусал? — вопросил подбежавший ко мне Лис.

— С чего ты взял? — Я рухнула в его объятия и перестала трепыхаться.

— Неспроста ж хромаешь. И что случилось с одеждой? Нас обокрали?

— Всё прекрасно.

Оттолкнув назойливого варрена, я вернулась в стоячее положение. Он нахмурился, закусил

губу, а затем расхохотался так, что я явственно ощутила, как во мне зреет желание вырыть

последи топи могилку и скинуть туда молодого негодника.

— Кого соблазняем? — заговорщицки шепнул друг, ткнув меня в бок локтем.

— Точно не тебя.

— Что-то случилось? — На шум подошел Радислав.

Я повторно заулыбалась; охотник, с подозрением окинув меня взглядом, отпрянул.

— Славочка, расскажи, какой комарик ужалил тебя сегодня, — продолжал глумиться Лис.

— Иди к бесам! — Я кинулась вперед, мечтая расцарапать неугомонному варрену лицо, но

была остановлена Радиславом.

Охотник положил ладонь мне на плечо, словно прося успокоиться, а затем, выдавив слабую

улыбку, сказал:

— Тебе идет красивая одежда.

Под ложечкой засосало.

— Спасибо.

— Но в болоте она смотрится неуместно, — остудил он мой пыл. — Ладно, пойду — крупа

кипит. Вы уж разберитесь без мордобоя.

И охотник вернулся к котелку. Я смотрела на широкую спину мужчины и чувствовала, как

дрожат колени.

— Слава, на тебя напал март? Будешь орать и искать кота по подворотням?

— Я до сих пор помню волшбу, способную заставить тебя замолчать, — прошипела на ухо

Лису.

— Я нем. — Он сделал движение около рта, будто зашил тот нитками. — Красна девица, вас

довести до дома?

— Валяйте, — я оперлась на Лиса и посеменила, проклиная извечную женскую проблему.

Кто придумал, дескать, мужчина обязан быть храбрым, а девушка — красивой?! Я без труда

нападу на любую нежить, но юбку больше не надену. Лучше остаться старой девой, чем

молодой и обозленной красавицей.

Ненавистный предмет женского гардероба я всё же стянула. Не с первого раза и не без

раздраженного оханья, но смогла. А вот блузку с сапогами оставила — жалко было

расставаться с удобством.

Лис не переставал подтрунивать и предлагал самостоятельно оповестить Радислава о

симпатии.

— О роке судьбы предупреждают заранее, — хихикал он.

Охотник шел впереди, просматривая наиболее выгодный путь, и — слава богам! — нас не

слушал.

— Какое тебе дело?

— А если я расстроен из-за того, что у нас не вышло пламенной любви?

Он сказал это таким печальным голосом, что я полуобернулась в надежде застать едва ли не

рыдающего варрена. Тот препротивно шмыгнул носом, смахивая с глаз несуществующую

слезу.

— Какой поступок мне совершить, чтоб быть прощенной? — глубоко вздохнув, вопросила я.

— Если ты согласишься родить парочку блондинистых Слав, я точно прощу.

— Гаденыш!

Я отвесила ему пинок. Радислав повернулся на возмущенное постанывание; во взгляде

мужчины витало недоумение пополам с горечью. Предполагаю, его терзала всего одна дума:

«Что я, бес подери эту ведьму, здесь забыл?» Следуя негласной традиции, он вновь смолчал.

Но всё «хорошее» кончается. И вот, мы у подножия гор в точке, отмеченной на карте. Я

представляла, как появится широкая дорожка для дальнейшего восхождения. Но меня ждало

огромное разочарование: если таковой не считались разбросанные подобно ступенькам

камешки, то мы оказались где-то не там.

— И?.. — Радислав выглядел недовольным.

— Может, ошиблись в расчетах? — сглотнув ком, предположила я.

— Нет, просто я был прав: ваша реликвия — безделушка. Зря проделали крюк от болот. А

твоя ведьма — ополоумевшая бабка, которую следовало прибить.