Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

Глава двадцать пятая, о разном.

Росинта шла по морскому берегу. Огромная луна играла с океаном, лунная дорожка гнала волны на берег и они путались у фарги под ногами как слепые котята. Вдалеке горел костер, освещая танцующие женские тела, звенела странная завораживающая мелодия. Незаметно она оказалась у огня, закружилась, запрокидывая голову в лунное небо и смеясь. Высокий черноволосый оборотень с соблазнительной хищной улыбкой оказался у нее за спиной, обнял, шепча:

- Какая соблазнительная самочка... Идем, я буду любить тебя до утра...

- Ты что, дикий?- изумилась Рыся, поворачиваясь. - Метки не видишь?

- Я не дикий! Я свободный! Мы, свободные оборотни, за свободную любовь!

- Я тебе дам 'свободную любовь'! - взъярилась фарга, со всей силы заряжая нахалу в глаз и добавляя коленкой.

- Ааааа! - раздалось у нее над ухом.

Росинта подскочила и открыла глаза.

- Что? Где? - бормотала она спросонья. Рядом согнувшийся пополам Арден шипел от боли.

- Росинка, ты что дерешься?! - удивился муж, отдышавшись и все еще прикрывая глаз и прочие пострадавшие места.

- Мне ... сон приснился. Страшный! - смущенно ответила жена, подползая ближе с очевидными намерениями оказать первую помощь. - Очень болит?

- Сил нет терпеть, - пожаловался пациент, укладываясь поудобнее для проведения осмотра и реабилитационных мер.

Утром Арден сиял свежим синяком и улыбкой. Росинта сокрушенно вздыхала:

- Хорошо хоть на оборотнях быстро заживает, да можно на вчерашнее происшествие списать...

Утро, кстати, у них наступило в полдень. Они переваривали плотный завтрак, валяясь на травке в посольском саду, когда слуга доложил, что из дворца асурха прибыл посланник. Принц Кирин просил графа и графиню Рокош прибыть для аудиенции. Арден ответил, что они будут в течение часа, а Росинта, вздохнув, пошла навешивать на себя золото и бриллианты.

Дворцовая площадь еще бурлила народом, да и усиленный караул во дворце не сняли. Хранитель Престола, как именовали теперь принца Кирина, принял их в парадных покоях, смежных с Тронным залом. Они с Саритой сидели за накрытым столом, а маленький наследник лежал рядом в смешной люльке на кривых ногах. При появлении Фаррелов принцы встали.

- Господин Арден, госпожа Росинта! Наш долг ничем не оплатить. Но прошу вас, примите хотя бы эту малость, - Кирин повернулся, Фаррелы тоже. У стены стоял объемистый сундук в два локтя во все стороны. Сундук был доверху полон золотыми слитками, пересыпанными драгоценными камнями.

- Ваше высочество, я не могу принять плату за спасение жизни вашей супруги и сына. Это был бы позор, которого не смыть и десяти коленам.

- Окажи мне честь, брат, - принц полоснул кинжалом по ладони и протянул руку оборотню. Кровь смешалась, мужчины обнялись.

Рыся стояла и думала, что первый раз видит, как рождаются кровники. Сарита тронула ее за локоть.

- Росинта, возьми на память обо мне и Сардаре, - сняла с шеи и протянула фарге витую цепочку необычного плетения. На цепочке качался чудной красоты камень цвета огненно-оранжевого пламени.

- Ты как будто прощаешься со мной, Сарита, - сжимая руку подруги, прошептала Рыся.

- Не сейчас, но когда-нибудь, так и будет, - улыбнулась принцесса. - Прошу вас, садитесь. Я не ела со вчерашнего дня, только молоко пила, для Сардара. А я его терпеть не могу!

Когда все уселись вокруг круглого стола на низких ножках, которые, в смысле низкие ножки, к слову сказать, Рыся тоже ненавидела от всей души, хозяйка с лукавой улыбкой подняла серебряную крышку с блюда. На оборотней пахнуло мясом с собачьей травой.

Зима, здесь совсем не похожая на зиму, вопреки опасениям Рыси, оказалась не такой уж скучной. В основном из-за того, что ей пришлось заниматься наследством Самсана Данира ан Третока. Нет, не домами, именьями, стадами, табунами и, тем более, не золотом. Она занималась его женами. В Крей-Лималле себе не принадлежали даже вдовы. Если сын был совершеннолетним, то он как глава рода решал судьбу матери, если малолетним - то он оставался со старшим братом, а его мать возвращалась к своему отцу или его наследнику. Если она была молода и красива, ее могли выдать замуж второй раз, если нет - жила до смерти на женской половине.

Яффа оставалась в доме мужа, а Джолу и Микил должны были вернуть. В последний вечер, когда девчонки собрались поплакать вместе последний раз, в темную спальню свекрови зашла Резерта.

- К вам гостья, госпожа Росинта. Муж сказал, что она может приходить, когда захочет, если вам угодно, конечно.