Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

Ардену дано было задание выявить в рядах гвардейцев подходящего жениха, а лучше двух-трех, провести среди них разъяснительную работу и убедить обрести счастье. Арден робко возразил, что это сводничество, и так долго слушал, как он не прав, что сдался и сбежал. Через два дня Рыся потребовала промежуточный отчет о проделанной работе, признала его полностью неудовлетворительным и взяла дело в свои руки.

Она не поленилась лично поговорить с половиной гвардейцев. Другая половина была ею отсеяна как а) несозревшая для брака, б) уже с кем-то помолвленная или имевшая постоянную подружку. Отобранной половине она просто показала потенциальную невесту в ее естественном виде. Не подумайте дурного! Микил просто была одета как типичная крейка, то бишь почти раздета.

Заинтересовались все, жениться согласились четверо. Гордая Росинка предъявила невесте кандидатов на собственном балконе. Ну, они с Микил ели на балконе фруктовое мороженое, а кандидаты тренировали на плацу приемы рукопашного боя, естественно, в одних штанах. Микил, бедная, чуть не разорвалась, пока определилась.

Ее отцу были посланы дары и предложение заключить брак с подданным Ласурии, лейтенантом Фитором Луаном. Дары были отвергнуты, после чего невеста со спокойной совестью похищена (оборотни умеют отлично лазать по стенам и отбиваться от сторожевых собак и охраны). Н сэкономленные деньги пара немедленно наняла каюту на корабле, следующем в Гаракен, поскольку это был единственный корабль, снявшийся с якоря в то же утро. Обратившийся жалобой непосредственно к Хранителю престола безутешный отец был принят ласково, ободрен заверениями в принятии неотложных мер и отправлен восвояси. Во дворец даже был вызван Первый посол Ласурии, который заверил принца Кирина, что никто из ласурских гвардейцев расположение не покидал и ни в коей мере не причастен к этому вопиющему преступлению. Граф рю Диамант готов был присягнуть. Чем он рисковал, в конце концов? К моменту побега Фитор Луан был отчислен из рядов согласно его рапорта.

И неважно, что через некоторое время, достаточное для путешествия из Крей-Лималля в Гаракен, а оттуда в Ласурию, а так же на следование дипломатической почты из Вишенрога в Крей-Тон, капитаном Арденом Фаррелом было получено письмо полковника Лихая Торхаша, в котором указывалось, что 'сей рапорт не может быть удовлетворен ввиду неисполнения оным лейтенантом требования об обязательной службе в течение двадцати лет, как имеющего обязательства перед короной'.

Глава двадцать седьмая, слезливая.

Росинта в жизни своей столько не плакала, сколько последние недели беременности. Поводов ей не требовалось. Или наоборот, все только и делали, что давали повод? Сарита похвасталась, что Сардар уже умеет садиться, держась кулачками за мамины пальцы, вертится с боку на бок и даже пробует ползать, смешно сопя - Росинта прослезилась. В гостях на женской половине дома Илима Дардана ан Ндерима, глядя, как Яффа заплетает множество косичек малышке Мирари, а Джола кормит из рожка толстенького Зилари, Рыся залилась слезами. На улице злой лавочник пнул бродячую собаку, стащившую бараний бок - Рыся рыдала.

Луна над Крей-Тон часто была свидетельницей Рысиного горя. Ей особенно вкусно плакалось в саду. Она бродила там по дорожкам и жаловалась луне на несправедливость мира. Причем она никак не могла понять, в чем мир провинился, и это обстоятельство вызывало новые и новые потоки слез. Слуги ходили на цыпочках, муж читал мысли и исполнял самомалейшие желания, она плакала еще горше, жалея его, и причитая:

- Я делаю твою жизнь невыносиииииииииииимой!

Арден обнимал и сочувствовал. Росинка приходила в себя, говорила:

- Пресветлая, я веду себя как дура! - и немедленно начинала плакать от досады на себя.

Иногда, для разнообразия, она плакала матери, и переговорное зеркало походило на залитое осенним дождем окно. Лавена получала письма, закапанные слезами, отчего нельзя было прочитать и половины.

Арден спросил совета у Ракны, поскольку счел, что, наверное, есть отличие у беременных женщин и беременных фарг. Ракна сама ничего не могла сказать успокоительного, но свела оборотня с одной старой фаргой. Фераха, совершенно седая и сморщенная, казалась ровесницей драконов. Жила она в такой же древней и такой же крепкой лачуге, сплошь завешанной пучками трав, таинственными масками, связками амулетов и подозрительных костей. Выслушав Ардена, она пошуршала в необъятном плетеном ларе и выдала ему небольшой запечатанный кувшин с витыми ручками.