Аннетт Мари - Бессмертный огонь

— Я искал во всех его храмах, но не нашел следов его присутствия. Инари не вернулся.

Плечи Эми опустились, она кивнула. Она знала, что ответ будет таким, так почему было так больно? Почему одиночество ледяным покрывалом давило на нее, причиняя боль?

Юмей заерзал на подушке.

— Еще слишком рано. Его ки была уничтожена. Если он возродится, то даже не через десятки лет. Мое последнее возрождение заняло почти два века.

Она снова кивнула. Он говорил подобные слова уже много раз.

— Он может никогда не вернуться, — напряженно сказал Юмей. — Ни один Кунитсуками или ёкай еще так не умирал.

— Знаю, — прошептала Эми, глядя на колени, в глазах стояли слезы. Каждый год она просила себя не надеяться. Каждый год повторяла себе его предупреждения, вбивала в голову. Но при этом каждый год надежда теплилась в ее подсознании угольком, который не хотел угасать.

Юмей молчал, она чувствовала на себе его взгляд. Он поднялся на ноги.

— Идем наружу.

Эми послушно прошла за ним к темному порталу в стене. Он ступил туда, она пробилась сквозь тьму следом за ним. Тьма попробовала ее человечность и выплюнула на другую сторону. Эми полетела, размахивая руками. Юмей поймал ее, прижал к боку и спрыгнул с ветки. Ее желудок делал сальто, пока он прыгал с ветки на ветку. Они легко опустились на траву, и он отпустил ее.

Юмей пошел дальше, а Эми оглянулась на Зенки. Тот все еще сидел под деревом, хозяин не обратил на него внимания. Дайтэнгу мрачно посмотрел на нее, и, забыв о правилах поведения, Эми показала ему язык.

Юмей замедлился до спокойного шага среди деревьев. Она догнала его, ощущая уколы любопытства. Юмей никогда не приглашал ее на прогулку.

Через несколько минут тишины он заговорил:

— Ты многое рассказываешь мне каждый год.

Она растерянно моргнула.

— Но, когда ты говоришь о своих делах, ты звучишь так, словно перечисляешь список, — он пронзил Эми взглядом. — Но когда ты спрашиваешь о ёкаях, когда я рассказываю тебе о них, я вижу оживление на твоем лице.

Она скривилась и пробормотала:

— Я просто хочу услышать, что…

— Что пропустила? — он остановился и повернулся к ней лицом. — Знаешь, почему ты видела только меня с той ночи?

— Они… они заняты, и…

— Каждый ёкай, встретивший тебя и переживающий за твою судьбу, семь лет назад согласился, что они больше не позволят тебе увидеть их.

Боль вспыхнула в Эми.

— Они не хотят меня видеть?

— Они решили, что так для тебя будет лучше всего.

Он пошел дальше, она, спотыкаясь, последовала за ним.

Сжав кулаки, Эми хрипло спросила:

— Почему?

— Ты забралась слишком далеко в царство ёкаев, но в нашем мире нет места человеку. Они хотели, чтобы ты жила как человек. Они не приходили к тебе, чтобы ты не вернулась в мир, которому не принадлежишь.

Эми шла рядом с ним и пыталась совладать с эмоциями.

— Они так решили, но ты…?

— Я не поддержал. Я обещал, что не буду искать тебя, но я не собирался прогонять тебя, если ты придешь сама.

Ее горло сжалось.

— Но мне стало интересно, — продолжил он, — когда я увидел, как сильно ты хочешь узнать хотя бы что-то из новостей нашего мира, не врежу ли я тебе.

Она чуть не упала и поспешила догнать Юмея.

— Нет, ты…

— Можешь ли ты судить об этом? Я ожидал, как и остальные, что твои воспоминания развеются, что ты перестанешь искать меня. Каждый год после первого я ожидал, что ты не придешь, — он замедлил шаги. — Но ты не позволяешь себе забыть. Даже в своем мире, окруженная человеческими делами, ты одной ногой стоишь в нашем царстве.

Он снова повернулся к Эми, на лице не было эмоций.

— Если я откажусь тебя видеть, освежать твои воспоминания и разжигать одержимость, ты забудешь нас? Ты примешь жизнь человека?

Паника охватила ее.

— Прошу, не надо, Юмей. Прошу, — она потянулась к нему дрожащей рукой, но не коснулась. — Это… я жду этого каждый год. Только… только это я могу…

Его рука поднялась, и он крепко обхватил ее пальцы теплой ладонью. Если она больше его не увидит, он станет для нее похожим на сон, будет угасать, пока она не забудет его лицо, пока не перестанет помнить его имя? Она станет как Катсуо, помнящий события как историю, но без своих воспоминаний?

— Больше, чем одной ногой в этом мире, — прошептал он. — Как долго ты сможешь так терзать свою душу, Эми?

— Я обещала, что не забуду его, — она сморгнула слезы. — Но я и без обещания не хотела бы забыть его.

Он продолжил идти, держал ее за руку в небольшом и странном для него проявлении сочувствия. Может, Юмей ощущал ее панику, пронзающий до костей страх, что она потеряет это, потеряет его, потеряет все в этом мире, что, как она и без того боялась, могло само ускользнуть от нее. Крепкая ладонь вокруг ее убеждала, что он настоящий, что она не проснется утром с осознанием, что это был странный сон.