Кшиштоф Пискорский: Тенеграф

– Мы устроили хаос во всем городе, – ответила Легион, присев подле тел. – Кто сумел бы предвидеть его последствия?

Я осмотрелся вокруг в поисках каких-то подсказок. Но только через минуту поднял голову и увидел на каменном потолке пятна сажи и треснувшие камни.

– Они погибли, когда ими выстрелили из тенепространства в потолок с огромной силой, – сказала Легион, проследив мой взгляд.

– Что мы делаем?

– Ничего. У нас своя цель, а время не ждет.

Я взглянул вниз по лестнице. Мне было интересно, что находится на ее другом конце, там, откуда пришел человек, убивший стражников. Однако Легион была права. У нас не было времени.

Мы отправились дальше и вскоре добрались до главной галереи, того квадратного колодца глубиной в пять этажей, в который я уже заглядывал вместе с Черным Князем. Нигде не было видно ни стражи, ни слуг. Вокруг царила полная тишина. Я уже было понадеялся, что обойдется без столкновений.

Я ошибался.

Они ждали нас в коридоре, перед входом в охотничий зал. Было их всего восемь, но за золотыми солнечными масками я увидел не молодые глаза новичков – а холодные зрачки и морщины ветеранов. Через плечи их были повязаны пурпурные шарфы.

Это была почетная дружина, лучшие из лучших, отобранные в результате тяжелых испытаний и поединков. Личная стража короля. Словно сквозь туман всплывали в памяти их имена: Джиоватте Флорентинец, Эрнесто Д’Вертар, Красный Калонни…

Хотя каждый из них был равен Арахону в фехтовальном мастерстве, они не собирались сражаться с нами врукопашную. Стояли, обратясь в нашу сторону фронтом, словно расстрельная команда, целясь в нас из длинных тенестрелов. В прямом коридоре без дверей мы были как мишени на щите.

– Огонь, – сказал спокойно их командир.

Щелкнуло семь спусков, распрямилось семь пружинок. Семь пуль вылетело из стволов, зазвенело по полу и покатилось в нашу сторону. Гвардейцы с удивлением посмотрели на оружие, а я улыбнулся. Сотрясение после уничтожения Ребра сдвинуло тенесторонности, словно тектонические массы. Все укороты в странах Севера разорвались, перестали действовать. Дорогие тенестрелы, изукрашенные тенегляды, необычайно редкие усмотры, как те, что были у Арахона, – все это превратилось в простой хлам.

Мы были подготовлены лучше. Выхватили по два пороховых пистолета и выстрелили в них, гром выстрелов прокатился по пустым коридорам.

Одному из стражников я попал прямо в маску, она вдавилась внутрь. Из отверстий брызнула кровь. Вторая пуля скользнула по нагруднику другого гвардейца, оставив серебряный шрам на золоченой поверхности. Легион тоже попала. У раненых подкосились ноги – один умер сразу, второй рухнул на полированный пол, пытаясь зажать брызнувшую кровь из раны на бедре.

– Убейте их, – приказал офицер, который даже не дрогнул, увидав вспышки наших выстрелов.

Его я тоже знал. Звали его Эдмундо Вальдекарза. Уже в те времена, когда я сражался под Риазано, он был умелым солдатом. Я жалел, что нынче ночью нам пришлось встать друг против друга.

Очередной камешек на горе угрызений совести, когда в ушах еще стоит крик убиваемых Молчащими Сестрами горожан, а в глазах горит отблеск огня из портового квартала, – окончательно разбил мое сердце. Я понял, что не хочу пережить эту ночь.

Стражники бросились прямо на нас. Двое с длинными военными рапирами. Двое с алебардами, которыми они могли ударять из второго ряда.

Чтобы не сражаться в сутолоке, мы отступили в главную галерею, а потом разделились и пошли в противоположных направлениях. Гвардейцы ускорили шаг, так как не хотели, чтобы мы увлекли их вглубь дворца. Они нагнали нас, и воздух завибрировал от лязга стали.

Я атаковал честно, клинок против клинка. Отчасти из уважения, которое я к ним чувствовал, отчасти оттого, что тенепространство все еще кипело, словно котел со смолой.

Они дрались умело, задорого продавая свою жизнь. Двое, с которыми я схлестнулся, были сыгранной парой. Когда один атаковал, второй его защищал – и наоборот. Они постоянно пытались зайти ко мне с фланга, заставить, чтобы я без устали передвигал ногами. И только спустя какое-то время мне удалось ловким финтом поставить их одного за другим, а потом нанести укол.

Клинок скрежетнул по золоченому нагруднику, срывая шарф у стражника с плеча. Я сжал зубы, уклонился от удара алебардой. Доспех давал им преимущество. Оставалась надеяться, что я сумею их измотать.

Снова обмен ударами. На этот раз я парировал вверху рапиру первого, второй же ударил алебардой горизонтально, пытаясь перерубить меня напополам. Я сократил дистанцию и принял тяжелое древко на бок. Оно почти сшибло меня с ног, в глазах потемнело. В боку, под кожаной курткой, что-то хрустнуло.