Владимир Калашников - Ослеплённый разочарованием

В тот день она опустошила бы всю деревню, дубины да колья в мозолистых руках мужиков вряд ли бы остановили её. Маг встал между Ренейлой и толпой вооружённых селян, когда она, пробив черепичную крышу, выпрыгнула из избы. Секунду они стояли напротив враг врага, но потом тварь сделала шаг. Чародей не шевельнулся, однако все её три плечевых мышечных пояса стянуло незримыми путами. Тварь напряглась, пытаясь вырваться, но нельзя преодолеть силой мускулов то, чего нет в реальности. Маг надменно посмотрел на тварь, брызжущую в слепой злобе слюной, и она оторвалась от земли и зависла в двух локтях от неё.

Тут и мужики, не боясь её, — да они и раньше не боялись твари, какие чувства кроме ненависти и презрения, может вызвать чудовище, убивающее детей? — обступили её, и магу пришлось приподнять её повыше, иначе крепость шкуры не помогла бы ей.

Немалых трудов стоило чародею убедить толпу продать Ренейлу проезжему купцу. Это было необходимо, это было частью его сокровенного плана. В какой-то момент оружие селян чуть не обратилось против него самого. Но маг умел, что называется, «заговаривать зубы». Не помешали и простенькие чары. Но когда мужики вошли в избу — пожалели, что послушали мага.

Разорвать гадину!..

Было уже поздно.

— Послухай сюды, чаровник, — деревенский голова поглаживал окладистую бороду. Она полагалась ему по званию. Некоторое время он помаялся, не зная, как сказать то, что собирался, а потом рубанул напрямую: — Мы уходим!

Чародей оторопело молчал.

— Уходим отсель! — почти выкрикнул мужик. И потом начал торопливо, сбивчиво объяснять: — Не в этой змеюке дело, которую мы на груди пригрели, у себя в деревне, токо последней капелькой это было. — Голова явно противоречил сам себе. — Ну не могём мы жить здесь боле! Детишек малых в лес по грибы-ягоды не отпустить! Ироды эти, из Обители, вокруг шастают! Давно у нас Полат-бочкарь пропал? Перебрал бражки, и решил сходить на ночь глядя за деревом… А Ротол, что сюды в гости к брату приехал, куды делся? В поле вышел, коня погонять, ну вот и погонял… Вот от-то же! В Обитель свою мерзкую утащили!

— С Обителью у нас договор есть… — начал медленно маг.

— Да, в деревне-то ты нас убережёшь, а там, где последние огороды кончатся? Там как быть? Всё, уходим мы! Всей деревней на том решили.

…Маг стоял, смотря как последние телеги выезжают за околицу. Селяне решили уходить в леса, туда, где густые ветви скроют их от света заклятой звезды. Чародей не стал им мешать, он даже прикроет их отход. До выхода из пределов влияния Обители они могут чувствовать себя спокойно.

— Опусти её! — голос жреца был чрезвычайно категоричен и не терпел никаких возражений.

— Хорошо! — молвил я. Ликантроп грохнулся оземь, точнее, на разложенные стальные сети. Прочные!..

Тварь ещё не может сопротивляться, — чары мои крепки, — потом будет поздно. Адепты потянули за канаты, и сети слой за слоем обтягивали её. Шесть лап попарно заковали в колодки, отнюдь не деревянные. Меж челюстей заложили деревянную колоду, обмотанную цепями. Вставили меж пальцев стальные распорки. Теперь она не сможет шевельнуть даже пальцем, — в буквальном смысле.

Младшие послушники водили напильниками по огромным когтям. Я не стал бы раскрывать им бесполезность этой затеи, — пускай потрудятся, им полезно, — но мне не терпелось, чтобы они убрались с моей земли.

Когти не затупить. Из них выйдут прекрасные мечи, — каждый — целое состояние, — но я сомневался, что она им нужна за этим.

Я неспешно подошёл и подобрал плётку. Кажется она никому не нужна? Ну что ж, пусть будет у меня, пока не придёт её хозяин. Никогда не забуду выражение лица Ренейлы, когда она ударила плёткой по воздуху, и ничего… А что она ожидала? Огненного смерча, который пожрёт меня?

Сила не в оружии, а в руке и разуме…

— Мы забираем её!

— Берите! — хмыкнул я. И уже более яростно: — Тварь целую семью сожрала!.. Детишек малолетних не пожалела! Младшенькому всего три месяца было!

— Надеюсь, наш договор остаётся в силе? — спросил меня жрец.

— Конечно, — заверил его я. — Я не вступаю на вашу территорию, а вы — на мою. Ведь вам не нужны лишние жертвы? — особое ударение я сделал на «вам», и жреца от этого покоробило.

— Русалку мы тоже заберём!

Я сжал зубы. Она-то тут причём? Я поглядел на неё взором, — не тем, что смотрят люди, не сведущие в магии, а особым, внутренним , и тут же понял, причём. В её теле зрел кусочек его плоти. И как это они ухитрили сь?