Владимир Калашников - Ослеплённый разочарованием

Лейра почти не высовывалась из бочки, — говорила, что свет летящей звезды обжигает её чешую. Так и сидела на дне, временами поскребываясь в стенку, когда ей хотелось, чтобы кто-нибудь дал ей поесть.

Ренейла лежала на спине, подложив руки под голову, презрительно смотря на комету. «Если она спустится сюда, я брошу ей вызов и испью её крови»! — сказала она Безымянному , а когда он принялся объяснять ей, что это вовсе не пламенный зверь, а огненный шар, она рассмеялась над ним. На первый раз он простил ей дерзость.

Они ехали через степь, и воин знал, что за ними идёт погоня. Не знал, сколько времени у них осталось.

Плеть! Даже колдун не сможет мне противостоять, если она будет у меня!..

Они попеременно управляли повозкой, Безымянный и Ренейла. Когда он уставал, и ложился спать, подкладывая плеть под голову, поводья брала она.

…И стоило им сердиться на меня из-за какой-то семейки!.. Кому они были нужны! Их отсутствие и не заметили бы!..

Безымянный почти заснул, когда Ренейла оставила поводья, подошла к нему и села рядом.

— Давай почешу тебе голову!.. — она словно знала, что он любит, и чего ему хочется.

Такие малокровные… Адепты в Обители были вкуснее той семейки. Но ничего: может в остальных соседушках по моей деревеньке и в колдуне мясцо будет сочнее?

Вместо обещанного, она вырвала у него из-под затылка плеть и ударила его тяжёлой рукоятью.

Она не будет добивать его: теперь он ей не опасен. Без плети он никто. Жалкий раб…

Чтобы столкнуть Безымянного с телеги, ей понадобилось приложить немалые усилия: ворочать горы она могла только после превращения.

Ренейла довольно прижала плеть к груди. Какое могущественное оружие было у неё в руках! Она сможет подчинить себе с его помощью всю провинцию. Да что там! Все земли от Восточной реки и Южной гряды, и до побережья на западе и бесконечных ледяных равнин на севере. А там, глядишь, и вся сфера мира покорится ей!

А русалка, похоже, ничего и не слышала! Ну что ж, не будем просвещать её относительно случившегося. Тем неожиданней будет для неё сюрприз. А что потом с ней сделать? Слишком солона, чтобы есть… Конечно, можно закоптить рыбку… Нет, не люблю лежалые продукты. Всё только свежее!..

Придётся продать её в коллекцию уродов…

СКОРО Я ПРИДУ! И ГОРЕ ВМЕСТЕ СО МНОЙ НА ЛЮДСКИЕ ГОЛОВЫ! И ЧЕРЕЗ МЕНЯ, НЕ ЗНАЮЩЕГО МИЛОСЕРДИЯ, ОНИ ПОЗНАЮТ СТРАХ, И СТРАДАНИЯ, И СМЕРТЬ, И… ПРОКЛЯТЫЕ ОКОВЫ!.. КАК ОНИ СЖИМАЮТ ЗАПЯСТЬЯ!

« Там самое место для тебя! » — яростно подумал он, внезапно очнувшись. Только секунду назад лежал на сухой траве, — теперь стоит, готов к бою.

« Что? Я умею читать мысли на расстоянии? Не много ли для бывшего узника? »

Как Безымянный не пытался услышать мысли Ренейлы, ему это не удавалось. Только этот маленький кусочек её внутреннего монолога. Может статься, мешала огромная шишка на голове. А возможно, именно она высвободила скрытые способности? Кто знает…

Может, мешала злость…

Лейра!.. Она в её руках!

Он был очень зол. Очень. Настолько, что под ногами его трава должна была бы тлеть, а из камней, на которые он ступал — вылетать искры. И если бы это случилось, он не удивился. Подсознательное чувство гнало его вперёд. Туда, куда направилась предательница-ликантроп.

Я БЛИЗКО! СОВСЕМ БЛИЗКО! ЗАВТРА ВЫ УЗНАЕТЕ, ЧТО ТАКОЕ БОЛЬ!.. БУДЬ ОНИ ПРОКЛЯТЫ, ЭТИ КАНДАЛЫ!.. ОНИ ПРОТЁРЛИ МЯСО ДО КОСТЕЙ!

Ликантроп ворвалась в избу, стоящую на краю деревни даже не ночью, днём. Дотерпеть до заката не могла. Жрать ей хотелось. Мужик схватил ухват, пытаясь задержать тварь, пока жена уводит детей. Ренейла как кошка с мышью играла с ним, но совсем недолго, чтобы не дать уйти остальным, — выбрасывала в его сторону коготь, оставляя на теле кровавый рубец. Оставив селянина ползать в кровавой луже, тварь нагнала остальных на огородах за деревней и, схватив в охапку, осторожно, чтобы не поцарапать, принесла обратно в сени. Правда не удержалась, и таки откусила голову восьмилетнему ребёнку. Девочка это была… Ликантроп закрыла ставни и прибила дверь к косяку железной кочергой. Мужикам с дубьём, сбежавшимся со всей деревни, оставалось лишь слушать крики внутри избы. Пока она развлекалась со старшими детьми, мать запихнула двухлетнего в печку, отдала ему младенца и подтолкнула по трубе: «Ползи на крышу!» Про них Ренейла бы, наверно, и не вспомнила, — слишком опьянена была кровью, — да сажа полетела из отверстия. Тварь засунула в дымоход сдвинутые в пучок когти и провернула их.