Артем Савин - Цитадель души моей (СИ)

Теперь всё пошло быстрее. Минут пять это заняло, не больше. Волк так и не открыл глаз и не издал ни звука, только, когда над поверхностью оставался один лишь кончик носа, послышалось мне короткое поскуливание. И, словно досадуя на себя за эту оплошность, волк тут же дёрнул головой вниз, уйдя в топь целиком. Еще пару минут в потревоженной луже грязи надувались и лопались большие пузыри, потом всё стихло.

Болото приняло еще одну жертву. Удачная у него выдалась неделя, у болота.

Повинуясь самому себе непонятному порыву, я вдруг выдернул меч и поднял его острием вверх, салютуя поверженному противнику.

- Ты чего!? - голос Варта был полон удивления.

Я сунул меч обратно в ножны, пожал плечами.

- А помнишь, как Чёрный тонул? Он ведь тоже не кричал, не звал на помощь. Молчал. И - я видел - когда он понял, что выбраться ему волки не дадут, он тоже дергаться сильнее начал, чтобы поскорей утонуть и лишить нас необходимости рисковать для его спасения, - я вздохнул, - понимаешь, мы, что с волками, что с вергами, конечно, враги. Но мы друг друга достойны.

Я повернулся к Варту и мягко улыбнулся в его непонимающие глаза.

- И это здорово. Знал бы ты, как противно иногда дело с вольпами оборачивалось. До сих пор бывает, вспомнишь - и желудок от злости в комок скручивается.

* * *

Домой ехали молча. Не торопились, лошадей не гнали, дремали в седле по очереди. На станцию - лошадей менять - заезжать не стали. Неметские кони хоть ни статью, ни скоростью не отличаются, зато они выносливые и рысь у них очень мягкая. Самое то для неспешного пути домой. Так и ехали - неспешно. И молчали. За четверо суток езды ладно если десятком слов обменялись - не о чём говорить. Всё и так понятно. Только когда над обступившими дорогу домиками показались ворота Бурдигала, Варт вдруг притормозил коня. Повернулся ко мне.

- Я, пожалуй, задержусь. Ты как, не хочешь?

И кивнул в сторону с намёком. Я усмехнулся. Нормальное дело. Когда выбираешься живым и здоровым из опасной заварушки, организм завсегда любви требует. Даже не любви, а просто - женского тела. Это инстинкт так работает: чем опаснее жизнь, тем активнее нужно размножаться. Просто вопрос выживания. Со временем к этому привыкаешь, но поначалу после каждой чистки в лупанарий тянет, как на аркане. В принципе, я и сейчас не против, но не в первый же попавшийся вертеп.

- Потрепи еще час, - сказал я, качнув головой, - здесь только старухи, да неумехи. Если денег не хватает, так я тебе одолжу.

Лупанарии, что в городе, налог в казну платят, и немалый. Поэтому там удовольствие, конечно, подороже стоит. Зато и товар качественный. А тех проституток, которые дохода мало приносят, за стену отправляют. И ехать за город имеет смысл только если денег мало, а невтерпёж. Или же когда чего-нибудь необычного хочется. Мальчиков, животных и вольп в городских лупанариях держать нельзя.

- Не, - Варт осклабился, - я не женщину, я вольпу хочу. Зря кривишься. Ты смотри на это так, будто в её лице всех бестий имеешь. Заводит, знаешь ли. Может, присоединишься? Отомстим за людской род?

Варт подмигнул. Я засмеялся, головой качая.

- Нет. Не тянет. Ты уж как-нибудь и за меня отомсти, ладно?

- Как хочешь, - Варт пожал плечами и свернул в сторону - к двухэтажному зданию без окон, но со стенами, сплошь расписанными фривольными сценками. Хороший, кстати, художник им стены расписывал. Зря я Варта в скаредничестве заподозрил - лупанарий не из дешевых, явно. Просто удовольствия он предлагает, судя по картинкам, сплошь нестандартные. И художника они наняли не с улицы - да что там - просто мастера: вольпы - как живые получились. Я скрипнул зубами, отвёл взгляд и подстегнул коня.

Я вовсе не ханжа. Среди егерей таковых и не водится. Я просто опасаюсь, что начну этих вольп всерьез душить и до смерти избивать. Придётся штраф платить, а хорошая бордельная вольпа за тысячу драхм стоит - как целая ездовая упряжка. Откуда у бедного егеря такие деньги? Век егеря короток и ярок, как росчерк падающей звезды, поэтому драхмы в наших кошельках не задерживаются. К чему тебе богатство, если каждый твой следующий день может оказаться последним?

Стражники у ворот встрепенулись при моём приближении, но заметили жетон у меня на груди и обмякли разочарованно. Егерям - пешим, конным, в карете, в паланкине - в города вход бесплатный, без очереди и досмотра. Проигравшиеся до последних штанов егеря порой этим пользуются - выходишь за ворота, выбираешь карету понарядней и в ней назад в город возвращаешься. За определённую сумму, разумеется.