Робин Хобб - Судьба Убийцы

Он приблизился и жестом отстранил Персиверанса. Вслед за ним подошла королева Малта и бесстрашно предложила свою руку Янтарь. Рейн сжал мое предплечье с неожиданной силой. Я немного оскорбился, но скорее был рад помощи. Я смог обернуться и увидел, что королева Малта и Спарк сопровождают Янтарь, а Пер замыкает процессию, постоянно оглядываясь, будто ожидая опасности, но двери закрылись за нами без происшествий.

Мы шли по коридору, полному любопытных, которых не допустили до аудиенции. Я услышал, как позади открылись двери, и донесшиеся оттуда обрывки разговора переросли в громкий шум. Коридор казался бесконечным. Когда мы, наконец, добрались до лестницы, у меня поплыло перед глазами. Я не представлял, как осилю подъем. Но знал, что должен.

И я преодолевал ступеньку за ступенькой, пока мы не оказались перед дверями моих покоев.

— Спасибо, — выдавил я.

— Вы благодарите меня? — усмехнулся Рейн. — После того, через что вам пришлось пройти, я скорее заслуживаю проклятья.

— Не ваша вина, — выговорил я.

— Оставлю вас в покое, — извинился он, и, когда наша небольшая компания вошла в комнату, они с королевой остались за дверями. Как только я услышал, что Персиверанс закрыл дверь, на меня накатила волна облегчения, колени подкосились. Лант поддержал меня и помог доплестись до стола, мне была ненавистна мысль, что мои товарищи догадались, как близок я был к полному изнеможению. Я оперся о его руку.

Это была ошибка. Он внезапно вскрикнул и упал на колени, в тот же миг я почувствовал, как Скилл метнулся через меня, словно жалящая змея. Лант схватился за шрам от ранения мечом, полученного в стычке с калсидийскими наемниками. Рана казалась зажившей. Но при этом мимолетном прикосновении я узнал, что его тело еще не оправилось, узнал, что одно ребро срослось неправильно, а вялотекущая инфекция там, где была сломана челюсть, все еще причиняет боль. Все это было исправлено и излечено, если можно назвать подобное грубое вмешательство лечением. Я шумно повалился на Ланта, отчего он застонал подо мной. Я постарался откатиться в сторону, но не мог собраться с силами. До меня донесся возглас Персиверанса:

— Ох, сэр! Разрешите помочь вам!

— Не трогай... — начал было я, но он уже нагнулся и взял меня за руку. Его вскрик был еще пронзительнее, подростковый голос сорвался на мальчишеский жалобный плач. Он упал на бок и дважды судорожно всхлипнул, прежде чем справился с болью. Я, наконец, умудрился отползти от них. Лант не двигался.

— Что случилось? — Янтарь чуть ли не кричала. — На нас напали? Фитц! Где ты, Фитц?

— Я здесь. Тебе ничто не угрожает. Скилл... Я прикоснулся к Ланту и Перу, — это все, что я сумел сказать.

— Что?

— Он... Скилл что-то сделал с моей раной. Из нее снова течет кровь. Мое плечо, — сдавленно пробормотал Персиверанс.

Я знал, что так будет. Так должно быть. Но не долго. Было сложно собраться с силами и заговорить. Я лежал на спине, глядя в высокий свод потолка. Он имитировал небосвод. Искусно написанные пушистые облака двигались по бледному голубому небу. Я приподнял голову и проговорил:

— Это не кровь, Пер. Просто влага. Глубоко в ране был застрявший кусочек ткани, который медленно гнил. Он должен был выйти вместе с инфекцией. Вот что случилось. А рана закрылась. Теперь она зажила.

Я снова откинулся на пол, наблюдая, как богато убранная комната кружится перед глазами. Если я закрывал их, то круговерть усиливалась. А если открывал, то расписанные лесами стены начинали раскачиваться. Я услышал, как Лант перевернулся на живот и, шатаясь, поднялся. Он склонился над Пером и мягко сказал:

— Давай-ка взглянем на нее.

— Проверь свои раны тоже, — вяло посоветовал я. Переведя взгляд, я обнаружил, что надо мной стоит Спарк, и выпалил:

— Нет! Не трогай меня. Я не могу это контролировать.

— Дайте мне ему помочь, — спокойно сказала Янтарь. Два неуверенных шага, и она оказалась рядом с тем местом, где я распластался на полу.

Я прижал к себе руки и спрятал ладони под жилеткой.

— Нет. Ты уж точно не должен трогать меня.

Со мной рядом изящно присела дама, но когда она поднялась на ноги, то снова превратилась в моего Шута, а Янтарь исчезла. В его голосе слышалась безмерная грусть:

— Неужели ты думаешь, что я мог бы вытянуть из тебя исцеление, которого ты не желаешь мне дать, Фитц?

Комната шла кругом, а я был слишком измотан, чтобы что-то скрывать от него:

— Я боюсь, что если ты дотронешься до меня, то Скилл прорвется через меня, как меч, рассекающий плоть. Если это вообще возможно, то он вернет тебе зрение. Независимо от того, чего это будет стоить мне. И мне кажется, что чтобы вернуть зрение тебе, мне придется потерять свое.