Любовь Черникова: Огонь в твоих глазах. Обещание

Нариша надула губки.

— Значит тебе без разницы на кого таращиться? А ещё говорил, что любишь…

— Я бы с удовольствием и на тебя потаращился. — Харила обнял её сзади, почувствовав горячее упругое тело через тонкую ткань.

— О чем мечтаешь?

Харила вздрогнул, возвращаясь из воспоминаний и улыбнулся:

— О тебе.

— Ой ли?

— Выйдешь за меня? Я принес книгу.

Лицо девушки просияло. Она шагнула ближе, потянулась будто за поцелуем, но остановившись на волосок от его губ прошептала, глядя в глаза:

— Покажи.

Харила вздохнул и хотел притянуть её ближе, но Нариша уперлась:

— Сначала покажи мне книгу.

Тин Шноббер снял и протянул ей сумку. Девушка резко выхватила её, заглянула внутрь. Губы расплылись в холодной ухмылке, сделав лицо красавицы хищным.

— Ты справился. Прими награду, — она шагнула к нему.

Сердце мужчины затрепетало. Все существо затопило сладкое тепло. Он протянул руки навстречу, заключая любимую в объятия, потянулся к губам за поцелуем.

Клинок вошёл в печень практически незаметно. Харила не сразу понял, почему в глазах Наришы не отражается его счастье и лишь потом почувствовал, как слабеют ноги.

Пайшан отступила на пару шагов.

— На…риша… — Харила не осознавал, что уже мертв.

— Меня зовут Пайшан.

— За… что? — он опустился на колени, и только тогда догадался прижать ладони к ране. Темная кровь капала на снег, просачиваясь сквозь пальцы. Харила моргнул, осознавая, что сегодня на любимой мужская одежда.

— Ты падаль, как и твой брат. Мир без вас стал чуть чище.

— Чудовище!

— Я знаю.

Последнее, что увидел Харила был капюшон скрывший в тени глаза той, которую он полюбил по настоящему, и кривящиеся в презрительной ухмылке кроваво-красные губы.

Пасита шёл впереди и нес на руках бесчувственную Киру. И это было как-то правильно и привычно.

— Дай её мне!

— Тебе ещё не надоело, сопляк?

У Крэга заходили желваки, он буравил тин Хорвейга взглядом и едва сдерживался, чтобы не набросится. Пасита гнусно усмехнулся, прекрасно понимая метания парня. Если этот молокосос чувствует то же, что и он сам, то его впору пожалеть.

— Давай попробуй, курсант. — голос Защитника прозвучал вкрадчиво, будто он только и ждал первого шага. — Сначала я отделаю тебя так, что родной наставник не признает, а потом ты ещё и ответишь за нападение на Защитника в его владениях.

— Ублюдок, — Крэг в сердцах сплюнул, вызвав новую улыбку Паситы.

— Это моя сестра! — попытался в очередной раз Нааррон.

— Мозгляк, сестра, конечно, твоя. Кто же спорит? Но ты и себя донести не в состоянии, так что заткнись и перебирай ногами молча, — у Паситы было просто чудесное настроение, и он не удержался от шутки. — Эй, молокосос, — обратился он к хмурому Крэгу, — Почему бы тебе не потащить свою подружку для разнообразия? — он указал головой на адепта и засмеялся над собственной шуткой. Ожидаемо его никто не поддержал. — Ребята, у вас вместе с мозгами и чувство юмора напрочь отсутствует?

Позади чуть поодаль шли деревенские, ставшие свидетелями страшной схватки.

На руках несли перепуганных, все ещё всхлипывающих детей. Ррядом, едва переставляя ноги, шла зареванная Фения, которую под руку держал какой-то бородач.

Так и подошли к дому знахарки.

— Ранена? — Матрена встретила их за воротами.

— Не сильно. Вот он, — Защитник указал на Нааррона, — ей уже помог. Нужен восстанавливающий отвар.

Матрена протянула фляжку.

— Тут концентрированный, надо развести.

Пасита кивнул и зашагал к дому.

— Куда ты её несешь? — не выдержал Нааррон.

— Домой.

— Ты знаешь, где её дом?

— Представь себе. За год как-то сподобился выяснить, — хохотнул тин Хорвейг и добавил издевательски: — Но несу я её к себе домой. А вас — не приглашал.

— А вот и ошибаешься! — тут уже Нааррон постарался гаденько улыбнуться, — Мы направлены Орденом, чтобы провести официальное расследование в доме, где жил Защитник Каррон. И ты обязан оказывать нам всяческое содействие. Защитник Пасита, ты ведь не хочешь ещё больших проблем с руководством?

— Думаешь уел меня, мозгляк?

— Думаю, ты впустишь нас внутрь и не посмеешь чинить препятствий.

Пасита не ответил. Хмыкнув, зашагал бодрее. А вскоре принялся насвистывать веселую мелодию, крепче прижимая к себе драгоценную ношу. Пасита тин Хорвейг был счастлив. Теперь можно беспрепятственно отправиться в столицу и сделать новый шаг к своей мечте. И даже двойное недоразумение, которое вышагивает сзади, ему не помеха.