Юлия Кир - Тревоги пути (СИ)

Мимо него пробегали то играющие в деревянные мечи гномики, то спешащие по своим делам гномки с подносами еды или полными ведрами воды. Вопреки распространенному мнению, что гномки такие же бородатые и кряжистые как их мужчины, это было абсолютно не так. Конечно, они не были миниатюрны, как допустим маленький лесной народец альвы, но бород у них точно не было. Невысокие, пухлые, курносые, некоторые даже вполне привлекательные.

Мэйтон забрел в очередной коридор, он даже не заметил, что ходит по кругу. Пройдя некоторое расстояние вперед, услышал негромкие голоса за неприкрытой до конца дверью. Стараясь ступать как можно тише, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не мешать беседе, (а то еще подумают, что подслушивает). Мэйтон почти минул неприятный участок, как узнал знакомые голоса: один из них принадлежал Лине, а второй Ингвариоэнну.

Совершенно не отдавая себе отчета, Мэйтон немного затормозил, увидев в дверную щель их силуэты.

Они стояли под маленьким, отворенным в морозный день, круглым окошком. Свет зимнего солнца заливал их сверху золотистым водопадом, окутывая легким, искрящимся парком. Лина стояла лицом к окну, спиной прислонившись к Ингвариоэнну.

Дракон гладил ее волосы, вдыхая нежный запах полевых колокольчиков смешанных с морозным воздухом. Глаза его были закрыты, на губах блуждала задумчивая улыбка, он вспоминал что-то, что было уже давно, но оставалось дорого до сих пор.

— Инг, я почти ничего не помню.

— Я ничего не требую от тебя, просто дай побыть с тобой хоть немного. Я не видел тебя так долго, что начал забывать. Прости, если тебе неприятно, но сейчас ничего поделать с собой не могу…. Может, мне уйти? – последние слова он произнес с затаённой надеждой на отказ.

Она ласково погладила его по руке, ловя длинные сильные пальцы

— Нет, останься. Пожалуйста! Мне приятно. Но я не та, что была раньше, как я могу выбросить из памяти двадцать лет своей жизни? Пойми меня правильно и не обижайся.

Лина тяжело подбирала слова, чтобы не ранить его искренних чувств к ней, но и не дать лишней надежды. Ей было приятно его внимание, его забота и прикосновения, но не более того. Это как встретить давнего друга, с которым долго не виделись; вроде обо всем уже поговорили, все вспомнили, но общие темы неожиданно закончились, а расставаться пока не хотелось. Что было - то прошло. Тем более, было настолько давно, что это казалось ей нереальным и фантастическим.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Это теперь моя проблема, я не хочу мешать тебе с выбором. И если ты выберешь не меня, я приму это, как должное, чего бы мне это не стоило.

— Я не собираюсь никого выбирать, я все еще не оставляю мысли попасть домой. Но все равно спасибо, — ответила она.

Лина повернулась к нему лицом, заглядывая в золотистые на солнце глаза, и обняла, ласково прижавшись щекой к груди.

Мэйтон не слышал разговора, но дальше смотреть не стал. Он резко повернулся и почти не чувствуя онемевшей ноги, побрел к своей комнате. В этих узких крысиных норах вдруг, стало тяжело дышать, хотелось воздуха, много воздуха, свободы, пространства, покоя!

В комнате он схватил теплый плащ и направился к выходу из пещер. По пути, уточнив дорогу у мелкого пацана, он, со всей скоростью на которую был способен, выскочил в стужу. Глаза резанул ослепительный свет белого морозного дня.

Изо рта вырывались частые облачка пара, а от обилия холодного воздуха с непривычки кружилась голова и слезились глаза. Поняв, что сейчас упадет, он с трудом добрел до ближайшего валуна. Смахнув снег, тяжело упал на него, плотней завернулся в меховой плащ, накинул капюшон на голову.

Недавно, как это часто бывает весной в горах, резко похолодало и выпал снег. Он укрыл камни, сделав их округлыми и мягкими, словно пуховые подушки. Все сверкало и переливалось, будто весь мир был усыпан осколками радуги. Величие и хрупкость такой красоты просто завораживала, заставляя признавать себя всего лишь малой песчинкой на ее грандиозном лике.

Это еще больше усилило вдруг охватившее его отчаянье, тоску, непричастность и исторгнутость из этого мира, словно он лишний, чужой, одинокий.

Мысли путались, перескакивая с одну на другую, перед глазами то и дело вставала маленькая комната залитая светом и две обнявшиеся фигуры.

«Да что же это, в самом деле?» раздраженно поймав себя на этой мысли подумал он. «Какое ему дело, до того, с кем она обнимется?

Дракон, понятное дело, очень выгодная партия, тем более, по их поведению, выходит, что он ей далеко не чужой. Но тогда кто он? Откуда она так хорошо его знает? Ведь они никогда не виделись до недавнего времени. Что их может связывать — девушку из иного мира и древнего полиморфа? Вопросы, вопросы, вопросы. И нет ни одного ответа».