Александр Зорич - Конан и Смерть

Если вонючий евнух Лоламба был прав и глаз дракона тверже стали – попытка не увенчается успехом и челюсти живучего исчадия Ангра-Манью, сомкнувшись на черепе Конана, выдавят мозг из ноздрей и глазниц. Но если Лоламба заблуждался… о, тогда он, Киммериец, дарует людям свободу от гнета пернатого тирана!

Все разрешилось быстро – как яйцо разбилось.

Фафнир прыгнул вперед.

Сотканный из воздуха фальшивый Конан разлетелся в клочья. Невесомые, разноцветные – они закружились в воздухе, возмущенном драконьими лапами.

Морда Фафнира проступила из этой цветастой круговерти в двух саженях от Конана. С боевым кличем офирской верблюжьей гвардии Киммериец бросился на дракона.

В посрамление Лоламбы острие кинжала с легкостью проткнуло роговицу твари. Глаз дракона взорвался изнутри: это выплеснулся наружу жизненный жар третьего внутрителесного кокона, соединявшего мозг Фафнира с его угасающим сознанием.

Поток сияющих частиц на несколько мгновений расцветил волосы варвара, полыхнул у него на щеках, затуманил взор.

– Я прощаю тебя. Но помни: сделка совершилась, – пробормотал Фафнир, опускаясь на брюхо и накрывая голову правым крылом – точь-в-точь как и его хрустальный симулякр.

Дракон затих. Сразу вслед за тем в воздухе погасли последние искорки его разбитого глаза и в обители Фафнира засияла слепым светом абсолютная тьма.

Поначалу Конан пренебрег этим обстоятельством.

Как и раньше случалось с варваром после победы над достойным противником, он ощутил, что кровь вспенилась в нем океанским прибоем, а в ушах заревели всепобеждающие фанфары жизнелюбия.

– Ты – отродье Отца Всех Лжей! И сам ты производил одну только ложь!

Конан обращался к духу Фафнира, который, по его мнению, сейчас топтался где-то поблизости.

– Не боюсь тебя, не боюсь твоих прорицаний! – спесиво резюмировал Киммериец и плюнул в темноту.

Затем Конан спел Песню Удачи и сплясал Танец Победы.

Акустика была великолепная: Конану подпевал целый хор его эхорожденных двойников.

А вот танцевать в темноте было несподручно. Трижды больно ударившись о стены и симулякр, Конан наконец соизволил обратить внимание на отсутствие Зигфрида и темнотищу.

– Эгей! Эге-гей, королевич! Выкручивай портки и скачи сюда! Я освободил ваше королевство от гада-кровопийцы! Вы теперь свободные люди! Сво-бод-ны-ы-е-е-е!

Конан прислушался. Отвечало только эхо.

«Какой нежный», – проворчал варвар. Он все еще верил, что королевич где-то поблизости. Может, в обмороке?

Пришлось перейти ко второму вопросу: куда пропал свет? Конан на ощупь добрался до выхода из пещеры и удостоверился, что дверь заперта. Ни один луч солнца или луны, светляка, болотного огонька, звезды или кометы не проникал внутрь, не воспламенял самоцветов на стенах.

Но раз дверь заперта и свет не может в пещеру войти, значит он, Конан, не может теперь из пещеры выйти.

«Наводит на мысли», – Киммериец поскреб затылок.

– Эй, кто бы ты ни был, кому бы ни служил, ты, Нергалов потрох, бессовестная скотина, знай: Конан Киммериец доберется до тебя! По земле или под землей, птицей или змеей – доберется и порвет голыми руками! Лучше открывай дверь, пока я не вышел из себя! Я сегодня в добром расположении духа – так и быть, пощажу недоумка!

Из-за двери донесся десятикратно ослабленный стальной толщей, но вполне разборчивый комариный крик королевича:

– Король Конан, не в моих силах открыть эту дверь. Теперь нам придется ждать пять дней и пять ночей. А сейчас – молчите. Вы совершили ужасное преступление. Я не хочу с вами разговаривать.

– Зигфрид, не глупи! Что значит – «не в твоих силах»!? Ты ее уже один раз открыл, уже один раз закрыл!.. Трудно открыть еще раз!? Я освободил вас от дракона, а ты!..

Но королевич больше не отозвался.

Всю первую ночь, проведенную под железной дверью, Зигфрид терзался муками совести.

В самом деле: вначале он убил славного Фафнира – не своими руками, руками Конана. А теперь убивает Конана, заточив его в пещере Фафнира. И опять как бы не своими руками, не своей волей: ведь дверь была заперта силою воды, он же, Зигфрид, был в тот миг уверен, что Конан мертв, а раненый Фафнир мечтает оторвать ему голову.

Было и еще одно важное обстоятельство, которое не давало Зигфриду покоя. За смерть Фафнира требовалось заплатить виру. Ее должны получить родичи дракона – в противном случае они, или их духи, или дух Фафнира сживут Конана со свету, да и на том свете спуску Киммерийцу не дадут.