Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

Отто-Фердинанд в последний раз поклонился и занял украшенное дриксенским лебедем кресло.

– Ваше Величество, – то ли йернец, то ли клавиот говорил сорванным собачьим басом, – Его Величество Антоний шлет в этот знаменательный день пожелания процветания Великой Талигойе и ее молодому, но мудрому и отважному королю.

– Мы благодарим нашего брата Антония, – заверил молодой, но мудрый сюзерен, – и мы выражаем надежду, что сможем способствовать взаимопониманию между любимой нами Агарией и родиной матери моего отца Алатом.

– Я с радостью уведомлю о словах Вашего Величества моего короля, – оказавшийся агарийцем собачий сын сиял счастьем. – Прошу Ваше Величество принять мои верительные грамоты.

– Мы рады, – произнес монаршее заклинание Альдо Ракан, – прошу вас занять место у пиршественного стола.

Агарийский офицер был таким юным и красивым, что вполне мог сойти за гайифского, а принесенные им верительные грамоты за исключением подписи были копией дриксенских. Тем не менее ликтор тупо огласил до конца, что барбос по имени Павел Луивиан «является нашим полным и полномочным представителем при дворе Его Величества Альдо Первого и сказанное и написанное им сказано и написано по нашему поручению».

– Ваше Величество, – черноусый порывистый кагет тоже мог бы сделать карьеру в Паоне, – мой государь Хаммаил-ло-Заггаза из славного рода Сакаш-кувай счастлив обрести брата и друга. Я же, казарон Бурраз-ло-Ваухсар из рода Гурпотай, вдвойне счастлив служить союзу Великой Талигойи и Кагетской Казарии. Создателю было угодно послать талигойцам и кагетам сходные испытания, но как солнце не может взойти на западе, так злоба и предательство не могут победить честь и мужество. Талигойя освободилась от власти кровавой тирании, скоро будет свободна и Кагета. Падение Олларов и пленение Вашим Величеством преступного герцога Алва принесет свободу и счастье не только подданным Вашего Величества, но и кагетам.

– Мы напишем нашему брату Хаммаилу-ло-Заггазе, – без малейшей запинки произнес сюзерен. – Что до бывшего герцога Алва, то он ответит за все свои преступления, свершенные как в Талигойе, так и в других странах. Ваше право и ваша обязанность перед Создателем, государем и кагетами – поведать суду и миру о том, что вам известно.

– Я, Бурраз-ло-Ваухсар из рода Гурпотай, буду счастлив бросить горсть кагетской земли на курган справедливости, – бросился в бой казарон. – Прошу Ваше Величество принять мои верительные грамоты.

Бурраз обошелся без офицера. Танцующей походкой кагет пересек зал, вручил пораженному ликтору нечто золотое, усыпанное бирюзой, обжег взглядом красотку Кракл и, страстно вздохнув, занял свое законное место, оказавшись меж двух пустующих кресел – йернского и алатского: брат Матильды все-таки был очень осторожным человеком.

«Сим подтверждается, – возвысил голос пораженный врученным ему великолепием ликтор, – что предъявитель сего, Бурраз-ло-Ваухсар из рода Гурпотай, является не полным и полномочным представителем нашим при Талигойском дворе, а гайифской усладой. Заодно подтверждается, что тем же самым являются казарон Хаммаил-ло-Заггаза и Альдо Ракан, коему мы в великой благости своей повелеваем впредь именоваться Та-Раканом. И, наконец, мы уведомляем, что нашим полномочным послом при Та-Раканьем дворе являемся мы сами и все сказанное и написанное нами написано собственноручно и с чувством глубочайшего удовлетворения.

Суза-Муза. Граф».

Первым опомнился Удо.

– Слава королю Талигойскому! – Граф Гонт осушил бокал и с силой швырнул об пол, рубиновые осколки смешались с разноцветными блестками. – Так и будет!

– Слава Великому Альдо! – подхватил Кракл, что-то стряхивая с рукава.

– Великая слава!

– Друзья! – Сюзерен даже не взглянул на черноусого красавца, съежившегося до кроличьих размеров. – Мы благодарим всех разделивших наше торжество. Не стоит затягивать церемонию, экстерриор передаст верительные грамоты завтра же, а сейчас наполните кубки. Эта ночь создана для вина и музыки, а не для скучных бумаг!

– Да здравствует Альдо Первый! – Гамбрин высоко поднял бокал и посмотрел на Робера. Очень странно посмотрел.

– Слава Альдо Победоносному, не побоюсь этого слова! – возопил Ванаг.

– До дна! Только до дна!

– «Тгиумф Гаканов»! Я тгебую, чтоб сыггали «Триумф Гаканов»!

– За нашего короля!

– Нашего великого короля!..

Все пили, и Робер со всеми, иначе было нельзя! Барон Кракл громко рассказывал о своем путешествии в Кадану, Удо поднимал бокал за бокалом за прекрасные глаза, серые, черные, синие, зеленые, Вускерд рассказывал какую-то сплетню, но его рассказ тонул в звоне и тараторящих на все лады голосах. Куда делся злосчастный казарон, Эпинэ не заметил, но тот исчез. Матильда тряхнула головой, поднялась и ушла. Догнать? Нет, нельзя, он ВЕРНЫЙ друг Его Величества, он должен сидеть рядом с Приддом и не давать повода для подозрений. Бедная Матильда... Хоть бы ее Лаци нашел нужные слова или не слова.