Вера Камша - Зимний излом. Том 1. Из глубин

– Спасибо, – поблагодарил фельпец. – Но ты, кажется, говорил о войне.

– Перед Изломом я становлюсь рассеянным, – признался Кэналлиец. – Итак, дядюшка пишет, что Давенпорт ушел из Лауссхен девятого. Двенадцатого Бруно начал наступление и к полудню нарвался на Ариго, который и задал «гусям» первую трепку. Пришлось подтянуть основные силы. Дриксы старались, как могли, но Ариго устоял, несмотря на безобразное соотношение сил. Видимо, у нас с ним много общего.

На следующий день генерал отступил на вторую позицию, Бруно усилил натиск и к исходу дня выбил Жермона и оттуда. Ночью арьергард отошел, оставив несколько кусачих отрядов, которые честно донимали фельдмаршала, пока тот обустраивался в Лауссхен. В качестве ответной любезности Бруно выслал вслед Ариго крупный отряд конницы.

В тот миг, когда дядюшка Везелли в очередной раз советовал мне жениться и продлить род, дриксы, по его мнению, должны были выползти из Лауссхен. Ты помнишь, где в Хербсте впадает Ферра?

– Нет, – улыбнулся Джильди, – у вас так много рек.

– Ну что еще ожидать от фельпца, – вздохнул Кэналлиец. – Ферра сливается с Хербсте прямо за Доннервальдом. Армии тащиться туда дней семь, так что Бруно по идее уже на месте и пляшет на одном берегу, а Жермон – на другом.

– А переправа там есть? – Луиджи глянул на пустой бокал и винный кувшин, но удержался: ночь и так обещала выдаться непростой. – Мост там или брод какой-нибудь?

– Дядюшка сообщает, что мосты уничтожены, а в таких делах я склонен ему доверять. – Вальдес бросил письмо на кресло. – Дриксам остаются броды, но купаться сейчас – еще то удовольствие, придется наводить переправы, а нам пора на прогулку. Нельзя заставлять девочек ждать.

– Смотря каких, – поежился Луиджи, после ночки на вилле Бьетероццо не желавший иметь дела с нечистью, даже самой дружелюбной. – Лично я предпочитаю обходиться человеческим обществом.

– Кончай страдать. – Ротгер ухватил левой рукой шляпу, решительно нахлобучил на голову и только после этого соизволил подняться. – Талигойцы танцевали на Андиях, теперь твоя очередь.

Можно подумать, он не понимает. Когда моряки оптом отрекутся от суеверий, наступит конец света. Уго, при котором Луиджи имел неосторожность посетовать на приглашение, позабыв про субординацию, завопил, что это к бабам можно не ходить, а удачу не затанцуешь – кораблю пропасть.

– Просто так даже кошкам не везет, – процитировал Джильди расходившегося Варотти, – а «Акуле» с лета ветер попутный. Твои ведьмы могут рассчитывать на мою благодарность.

– Надеюсь, ты им понравишься, – подмигнул Вальдес, – а то Дитрих так ни одной и не видел, Бреве тоже, Альмейда молчит, но я думаю, альмиранте есть что рассказать. Ну а про дядюшку Везелли я скромно молчу. Во имя тетушки.

– А ты? – задал неизбежный вопрос Луиджи. – От тебя они тоже бегают?

– Кто ж их знает, – пожал плечами Кэналлиец. – Я не имею обыкновения спрашивать у дамы, ведьма ли она. Это в конце концов невежливо...

Приречные тополя казались нарисованными черной кэналлийской тушью на раскаленном стекле, Хербсте тоже была стеклянной, и за ней горели костры. Земной огонь был рыжим, небесный – багровым.

– Бруно решил не воевать, а праздновать, – подвел итог Жермон. – Теперь раньше чем на шестой день не начнется.

– И это будет еще очень хорошая новость. – Ойген Райнштайнер исполнил свое обещание присоединиться к арьергарду. – Но я боюсь, что за эти дни фельдмаршал узнает неприятную новость. Он начнет думать о появлении Альмейды и может додуматься до появления фок Варзов.

– Я потерял убитыми две сотни далеко не худших солдат. – Костров становилось все больше, а закат слабел. – Будет обидно, если все впустую.

– Умирать зря неприятно, – согласился бергер, – но мы не всегда зависим от наших желаний, а тебе не в чем себя упрекнуть. Ластерхавт-увер-Никш оправдал возложенные на него надежды.

Дубовый Хорст и впрямь не подкачал. Бедняга и помыслить не мог, что все держалось не на его храбрости, а на его глупости. Исполненный рвения и отваги Ластерхафт не отошел, когда было нужно, и попался. Так дриксенский фельдмаршал узнал, что лезущий на рожон Ариго не дурит, не показывает гонор, а играет на его, Бруно, осторожности, вынуждая терять драгоценное время. Дриксы выбрались из Лауссхен, дошли почти до цели и остановились. Из-за праздников, Леворукий бы их не видал.

– У тебя есть вопросы или сомнения? – Офицер для особых поручений при персоне регента с пристрастием изучал вражеские костры. – Это уже праздничные огни, их зажгли вдоль берега.