Юлия Остапенко - Дорога в Баэлор

И я ведь не могу сказать ему, что мне есть в чём себя винить — что я попросту зазевалась, и что если бы я не сняла с купола Серебро, гарпия бы не прошла даже сквозь щель. Что мне ничуть не трудно держать полное Серебро и на куполе, и на нём, да и Золото, чего уж там. Но я решила, что это не нужно — и в итоге могли погибнуть дети. Из-за моей глупости, моей безответственности. Моего страха, что он узнает.

Последнее было самым главным.

Наша хижина стоит на холме, оттуда вся деревня как на ладони, и приближение большинства опасных тварей мы можем видеть издалека. Но сегодня вглядываться в горы нет нужды: сполохи искр над лугом на какое-то время отпугнут новых охотников до человечины. А мы с Риком пока сможем отдохнуть. Хотя бы немного.

Нам так редко это удавалось в последнее время.

Всю дорогу до дома Рик меня обнимал — крепко и нежно, и меня жгло прикосновение его горячего потного тела. Мы не разговаривали — и сил не было, и нужды, а переступив порог, направились в спальню. Как бы мы ни уставали, мы всегда шли в спальню с поля боя. Раньше я считала, это оттого, что азарт битвы разжигал в наших телах страсть. Но сегодня — сейчас, когда я откинулась на спину и обхватила шею Рика руками, я подумала, что, может быть, только азарт битвы и способен ещё нас разжечь.

— Страшно хочу есть, — сказал Рик позже, одеваясь.

— Я тоже, — призналась я.

— Ты сильно устала? Хочешь, я приготовлю?

Я рассмеялась, и он виновато улыбнулся. Не злится. Ни капли. И всё-таки — не подозревает. Несмотря на полное Серебро…

— Устала и впрямь, — солгала я. — Но не настолько, чтобы есть твою стряпню. Сиди тут, я быстро.

— Да нет, я пока Линию поищу…

Я кивнула, отвернувшись, чтобы он не успел заметить того, что могло проскользнуть в моём взгляде. И только слышала, как Рик выходит на задний двор. Снова Линия. В последнее время это всё больше напоминает одержимость. Наверное, потому, что уже почти перестало быть мечтой.

Когда я вынесла ему горшок с супом, Рик стоял посреди ровно очерченного квадрата перекопанной земли и пил из неё кровь. Это место за заднем дворе, на обратной стороне холма, он перекапывал ежедневно вот уже три года подряд, освежая плоть земли. А потом выпивал её — как мог, до дна, и часами чертил в дымке над долиной Золотые спирали. Это место было его алтарём, его тренировочным полем, его домом и, если так будет продолжаться, станет его могилой. Я знала, что всё тщетно — если за эти три года он ни разу не смог соткать хотя бы искры Платины, значит, ему не соткать её никогда. А значит, и не увидеть Линию. А значит, не найти дороги в Баэлор.

Если только… но я об этом я боялась думать.

— Подкрепись, — попросила я, и золотая змея, стремительно чертившая в небе виражи, дёрнулась и растаяла. Ещё до того, как Рик обернулся, я знала, что будет написано на его лице и потребовала: — Только не злись!

— Как ты не вовремя!

— Я всегда не вовремя, — ответила я с улыбкой, хотя мне не хотелось улыбаться.

Рик взял из моих ладоней горшок, быстро выпил — он всегда пил суп, а не ел, на ходу пережёвывая куски картофеля и свеклы — но вместо того, чтобы вернуться к Линии, вдруг попросил:

— Посидишь со мной?

Конечно, я не могла отказать — он всё реже и реже меня об этом просил, хотя в первые месяцы мы все вечера просиживали на этом склоне холма. А потом Рик как-то ощутил (или ему показалось, что ощутил) силу земли в этом месте, устроил свой алтарь, и началось…

Но сегодня, кажется, был особенный день. Я села на прогретую землю в нескольких шагах от перекопанного участка — туда Рик даже ступать не позволял, — Рик сел рядом и обнял меня за плечи. Я ткнулась лицом ему в подмышку. Он пахнул свежей землёй и усталостью. И горечью. И всё равно — верой.

Какое-то время мы сидели молча, и лучи закатного солнца гладили наши лица.

— Я её почти увидел, — сказал Рик.

Я подняла голову.

— Правда?

— Ты не веришь? — он нахмурился. — Почему ты не веришь?

— Кто сказал, что я не верю?

— Не увиливай. Я же вижу.

— Просто… — я умолкла, не зная, что сейчас можно сказать, а что нет. Рик вздохнул.

— Ну да, понимаю… Сколько раз я уже тебе говорил, что почти её вижу. Да? Но сейчас — и правда вижу, Кейт. Я уверен, потому что она не такая, как раньше. Когда я только… хотел её видеть.

— А… какая? — робко спросила я.

— Я пока не могу объяснить. И это меня обнадёживает. Ты же не думаешь, в самом деле, что это и правда выглядит как линия?

— Не знаю, — ответила я, и Рик, кивнув, перевёл взгляд на горизонт.