Ольга Кай - Городская Ромашка

- Да приедет он, точно приедет, - успокаивающе пробасил Тур. Он тоже вглядывался в мелькание нарядных вышитых сорочек и девичьих платьев, вглядывался так же внимательно, как и Ромашка. Наверняка волновался.

Веселинка тоже пока никому венка не подарила. "Наверное, ждет кого-то, как и я? Или попросту не решилась?" - гадала Ромашка, пока ее подруга неторопливо приближалась с венком в руках, опустив глаза. "Расстроилась, наверное" - заключила Ромашка, взволнованно глядя на подругу. Та остановилась в шаге от Ромашки и подняла лицо - щеки Веселинки горели, словно их натерли свежим бураком. И смотрела она вовсе не на Ромашку.

- Это тебе, - едва слышно произнесла Веселинка, смущенно глядя на Ромашкиного названного брата.

Тур тоже вдруг покраснел и растерянно замер, уставившись на желтый венчик в девичьих руках. Руки Веселинки дрогнули, и потрясенная Ромашка поняла, что еще секунда - девушка не выдержит и убежит, решив, что Тур отказался принять ее подарок.

Не говоря ни слова, рыжий великан протянул руки, намереваясь принять венок, но передумал и наклонился. Веселинка удивленно моргнула, словно еще не веря собственным глазам, потом медленно и осторожно опустила венок на голову Тура. И улыбнулась, а когда Тур выпрямился и смущенно ответил на ее улыбку, звонко рассмеялась, и в ее смехе Ромашке послышалось облегчение. Но тут Веселинка снова замолчала, и Ромашка, понимая, что становится третьей лишней, тихонько отошла. Тур и Веселинка все еще молча смотрели друг на друга, когда девушка отвернулась и пошла по мягкой траве туда, где журчала Родна.

- Мирослав!

Мать окликнула его в тот момент, когда Мирослав уже разглядел вдалеке широкую фигуру Тура. Обернувшись, Мирослав увидел спешащую к нему Любиму, позади которой, застенчиво улыбаясь, шла соседская Люда. Отца поблизости видно не было.

- Здравствуй, мама.

- Сынок, здравствуй! Что же ты так поздно? Праздник-то давно начался, вон все уже веселятся.

- В пути у телеги ось надломилась, пришлось ненадолго остановиться, - объяснил Мирослав.

Мать вздохнула и грустно улыбнулась.

- Как ты, сынок. Как живешь?

После того, как сын ответил на все ее вопросы, Любима помолчала немного, глядя на Мирослава, и сказала негромко:

- Как давно я тебя не видела… Может, поговоришь с отцом, а, сынок? Негоже ведь так, поселился в Родне у наставника, словно нет у тебя родного, отчего дома. Сегодня, все-таки, праздник, вдруг и помиритесь.

Мирослав молча покачал головой и оглянулся, снова пытаясь найти глазами Ромашку или хотя бы ее названного брата. На этот раз не получилось.

- Ищешь кого? - спросила мать. Ее проницательный взгляд лучше любых слов мог сказать, что Любима точно знает, кого пытается разглядеть ее сын. А еще Мирослав понял: мать очень надеется, что он не спросит ее про Ромашку. Отвечать ему не пришлось - звучный девичий голос позвал его по имени:

- Мирослав!

Это Людмила подошла, поздоровалась, потупила на миг ореховые глаза. Венка своего она еще никому не подарила: может ждала, что избранник первым подойдет или попросит… Над этим Мирослав не стал размышлять. Он ответил на приветствие и снова обернулся к матери.

- Я пойду, мама.

- Куда? - растерянно спросила мать. - Мирослав, неужели Ромашку городскую ищешь?

Он кивнул, не заметив, как побелело и вытянулось при этом лицо соседки Люды. Мать не стала его задерживать, только глаза воеводиной жены были теперь совсем печальными.

А Мирослав пошел к реке, туда, где шумно веселилась молодежь, где особенно звонко звучала музыка и песни. Тура он увидел издалека, а рядом с ним - довольную Веселинку: они стояли под раскидистой шелковицей, держась за руки и, кажется, не замечали никого и ничего вокруг. Мирослав не удивился, лишь улыбнулся и подумал, что не будет им мешать, к тому же в поле его зрения как раз попала удаляющаяся вдоль речного берега светлая девичья фигурка. В сумерках невозможно было бы сказать наверняка, кто это, но ни у кого из поселянок не могло быть такой короткой косички.

Прежде, чем Мирослав смог приблизиться и убедиться, что это действительно Ромашка, девушка скрылась из виду за растущими у воды абрикосами. Ее светлое платье мелькнуло и исчезло среди окутанных сумраком ветвей. Мирослав прибавил шагу, и вскоре сам оказался в абрикосовой роще. Он шел тихо, как привык ходить по лесу во время охоты, и наверное потому, когда извилистая тропка вывела его к берегу, стоящая на пригорке девушка не услышала его шагов. Так и есть, Ромашка… Голова чуть опущена, словно девушка крепко о чем-то задумалась, плечи поникли.