Мороз пристально оглядывал окно напротив. Дойль тоже — но из-под очков. Моим телохранителям без дела скучать не приходится, а кое-кто из тех, кто мечтает до меня добраться, умеет летать. Нет, мы не думали, что Таранис хочет моей смерти, но зачем же тогда он обратился в полицию? Почему настаивает на заведомо ложных обвинениях? Он никогда бы так не поступил, не будь у него плана. Просто с нами он этим планом не поделился. А потому — на всякий случай — мои стражи следили за окном, чтобы не пропустить появления тварей, которых эта компания юристов даже вообразить не могла.
Шелби поглядывал мне за спину, на стражей. И не только он — никто не мог удержаться, чтобы не посмотреть на них, хотя сложнее всего приходилось помощнику окружного прокурора Памеле Нельсон. Мужчины смотрели по-другому: как смотрят мужчины на тех, кто может прихлопнуть их, как блоху.
Федеральный прокурор Лос-Анджелеса Майкл Шелби был высок, спортивен, мужественно красив, белозубо улыбался и явно не собирался ограничивать карьеру своей нынешней должностью. Ростом он был больше шести футов, а хорошо накачанную мускулатуру не скрывал даже деловой костюм. Вряд ли ему встречалось много мужчин, рядом с которыми он казался бы физически слабым. Его помощник Эрнесто Бертрам был тощий, слишком юный на вид, коротко стриженый, в очочках и очень уж серьезный. Впрочем, не очки придавали ему лишнюю серьезность, а выражение лица — будто лимон раскусил. Федеральный прокурор Сент-Луиса Альберт Ведуччи тоже присутствовал. Он харизмой Шелби не обладал: ему не мешало бы сбросить с десяток фунтов, и вид у него был усталый. Его помощника звали Гровер; так он представился — не сообщив, имя это или фамилия. Этот улыбался чаще остальных и выглядел этаким симпатягой — очень напоминал знакомый по колледжу тип парней: они бывали иной раз именно такими славными, какими казались, а бывали и сволочами, которым нужно было только переспать, или списать задание, или — как в моем случае — похвастаться знакомством с настоящей принцессой фейри. К какой разновидности «славных парней» относится Гровер, я не определила. А если все пройдет удачно, то и не определю. Если все пройдет удачно, то показания нам придется давать только один раз. А если нет — то, может, Гровер нам еще надоест хуже горькой редьки.
Памела Нельсон занимала должность помощника окружного прокурора Лос-Анджелеса. Ее босс, Мигель Кортес, был невысок, темнокож и красив. На экране он смотрелся великолепно — я его частенько видела в новостях. Проблема в том, что амбиций у него было не меньше, чем у Шелби. Ему нравилось появляться на экране, и он хотел там появляться как можно чаще. Выдвинутое против моих стражей обвинение обещало впереди дело, которое может крупно двинуть карьеру вверх… или ее сломать. Амбиции Кортеса и Шелби заставят их либо очень осторожничать, либо ломиться напропалую. Не знаю, какой вариант для нас предпочтительней.
Памела была выше босса, почти шесть футов на не самых высоких каблуках. Волосы густо-рыжими волнами спадали ей на плечи. Редкий оттенок — яркий, глубокий, настолько близкий к настоящему красному цвету, насколько это возможно для человеческих волос. Костюм на ней был хорошего покроя, но черный и скромный. Белая блузка рубашечного стиля, неброский макияж. Только пламя волос разрушало этот почти неженственный образ. Она как будто старалась скрыть свою красоту — и в то же время привлекала к ней внимание, потому что Памела была по-настоящему красива. Россыпь веснушек под светлым тональным кремом не портила безупречную кожу, а только украшала. Глаза казались то голубыми, то зелеными, в зависимости от освещения, — и эти изменчивые глаза не могли оторваться от Мороза и Дойля. Она старалась сосредоточиться на блокноте, в котором ей полагалось делать записи, но взгляд то и дело поднимался и прилипал к стражам — как будто против ее воли.
Так что же ее отвлекает от работы — присутствие красивых мужчин? Или не так все просто?
Шелби громко кашлянул.
Я вздрогнула и повернулась к нему.
— Прошу прощения, мистер Шелби, вы обращались ко мне?
— Нет, но мне пора это сделать. — Он оглядел людей по свою сторону стола. — Меня включили в состав делегации как достаточно нейтральную сторону, но я должен спросить своих коллег: нет ли у них затруднений в разговоре с Ее Высочеством?
Несколько человек заговорили одновременно. Ведуччи просто приподнял карандаш. Ему-то и кивнули.
— Моя контора чаще имеет дело с принцессой и ее людьми, чем прочие присутствующие. Мне удается не отвлекаться, поскольку у меня с собой есть средства против гламора.
Читать дальше