nastiel - Пепел и пыль (СИ)

— Капитан, я…

— Андрей?

Бен закатывает глаза. Косится на меня, словно его больше бесит не то, что его отчитывают, а то, что это делают перед незнакомым человеком.

— Конфиденциальность, капитан, — сквозь зубы произносит он.

Дмитрий удовлетворённо кивает.

— За это ты завтра будешь помогать на кухне.

— Но…

— Я всё сказал.

Бен долго и шумно выдыхает. Обходя Дмитрия, он плетётся прочь из гостиной, но задерживается в дверном проёме, чтобы показать ему средний палец.

— Меня принято называть капитаном, — повторяет Дмитрий, — но ты пока можешь называть меня по имени.

Я прокручиваю в голове разговор, которому стала случайной свидетельницей:

— А кто такие фейри?

— Некоторые из них хорошие, но остальные — противные т…существа, — Марк морщится. Похоже, грубость даётся ему с трудом. — Тот, которого убил Бен, вызывал галлюцинации у покупателей в супермаркете. Было даже несколько летальных исходов. Если останешься, я познакомлю тебя с Виолой — она тебе подробнее обо всём расскажет.

Марк хлопает меня по плечу, словно мы старинные друзья, и уходит вслед за Беном, оставляя нас с Дмитрием наедине.

Внезапно я понимаю, что мне жутко хочется спать.

— Какова вероятность, что я не сошла с ума? — спрашиваю я. Приходится прикрыть рот, чтобы скрыть зевок.

Дмитрий идёт к дивану, попутно касаясь пальцами стопки бумаг на журнальном столике.

— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос отвечает он, присаживаясь.

Прежде чем полностью опуститься, Дмитрий расстёгивает пуговицу на пиджаке и встряхивает его подол.

— Ну, — я скребу в затылке. — Все фильмы: фантастика, фэнтези… Со стороны человечества было бы самонадеянно предполагать, что хотя бы частичка из этого не является правдой.

Дмитрий приподнимает одну бровь. Спустя пару секунд, к ней присоединяется вторая.

— Итак?

— Итак, либо я сплю, либо всё это взаправду. Но, честно признаюсь, — я складываю руки на груди, — мне трудно сказать, какой вариант меня бы больше устроил.

Дмитрий качает головой.

— Ты не спишь. А это правда. Знаю, понять и принять сложно. А ещё знаю, что у тебя много вопросов. — Он откидывается на спинку дивана, кладёт ногу на ногу и легко улыбается. — Я тут именно для этого. Спрашивай.

С чего бы начать?

— Авария, — наконец произношу я. Сколько времени мы провели в молчании? Секунду? Минуты? — Я видела аварию сегодня днём, но подруга, которая была со мной, сказала, что у меня, вероятно, глюки… Ваша работа?

— Это называется активизацией, — спокойно произносит Дмитрий. Он хлопает по дивану рядом с собой, приглашая меня присесть. Я слушаюсь, но выбираю место на диване напротив. — Процесс, запускающийся в мозгу в определённое время. Никто не знает, почему у одних это случается в шестнадцать, а у других — в двадцать. Тем не менее, никогда после двадцати пяти.

— И что это значит?

— В тебе просыпается магическая энергия, которую ты получила вместе с генами от своих родителей. Иными словами, это похоже на болезнь, которая ждёт подходящего момента, чтобы выйти из стадии ремиссии. Именно это и будет означать, что ты готова стать стражем.

Я смущаюсь, но даже не потому, что тут говорят о магии. Дело в том, что Ярослава Романова — обычная девчонка. У неё нет суперспособностей, она не ходит в школу для одарённых детей и вообще едва понимает, для чего встаёт по утрам, когда каждый день — лишь повторение предыдущего.

Я — тень человека. Подросток. Пластилин в руках противного мальчишки, который то и делает, что лепит из него всякие бессмысленные штуки.

— Узнаю этот взгляд, — произносит Дмитрий, привлекая моё внимание.

— А?

— «Почему я», верно?

Я пожимаю плечами.

— Каждый из нас был для чего-то рождён, — продолжает Дмитрий. — Если твоё имя есть в писании Авеля, значит, твои родители когда-то были стражами. Это у тебя в крови. Они подарили тебе возможность, теперь тебе осталось только решить, воспользоваться ею или нет.

— Вы знаете их?

— Кого?

— Моих родителей.

— Да, — Дмитрий кивает. — Твой отец был стражем, Тамара — нет. Но она обо всём знала и относилась к работе твоего отца…неоднозначно. Скептически, если хочешь. Впрочем, как и все нормальные люди, которые хоть раз столкнулись с чем-то необъяснимым с точки зрения науки или религии.

Дмитрий наклоняется вперёд, упирается локтями в колени и кладёт подбородок на сцепленные в замок руки.

— Уже лет четырнадцать не видел её, — продолжает он как-то отстранённо. — Как она? Всё ещё работает в детдоме? — Я киваю. Дмитрий растягивает губы в полуулыбке. — Вдвоём живёте?