Олаф Бьорн Локнит - Конан и повелитель молний

Гном, клану которого принадлежали задержанные повозки, улизнул, не пожелав беседовать ни со своими сородичами, ни с представителями людских властей. Его родственников и, видимо, сообщников задержали. Прибыл местный верховный страж закона, немедленно засыпав подчиненных распоряжениями – кое-какие из них звучали вполне толково.

После некоторого замешательства наконец приняли решение: наложить арест на часть фургонов и гномов, подозреваемых в грабежах, остальным карликам вернуться в свой квартал и известить тамошних старейшин о случившемся.

Три фургона, окруженных плотным кольцом стражников и зевак, заскрипели прочь от ворот, к центру города. Ловец, подумав, решил направиться за ними и заодно разузнать, каковы городские нравы.

Он надвинул капюшон поглубже: пусть принимают за обычного пилигрима иди бродягу – нагнулся стряхнуть с плаща осевшую за время пути через степь желтоватую пыль… и замер в этой несколько нелепой позе.

Мимо него прорысил вороной конь в роскошной золотой сбруе, уносивший на спине всадника, весьма смахивавшего на благородного зингарского гранда. Всадника в широком, разлетающемся плаще – сверху черном, снизу алом.

– Ага, – невозмутимо произнес Ловец. Голос у него оказался низким и каким-то надсаженным, словно глотку забило шершавыми песчинками. – Вот кто к нам пожаловал.

Он выпрямился, перехватил посох поудобнее, и зашагал вслед за укатившими повозками и всадником на вороном жеребце. Теперь у него имелась подходящая добыча для выслеживания, хотя он немного опасался – как поступит всадник, если заметит его? Всадник, которого близкие знакомые предпочитают называть Забиякой, и Господин – не слишком большие друзья, но и не враги.

Впрочем, Забияка считает врагом любого, кто рискнет возразить ему хоть полусловом, и не слишком уважает чужих слуг.

Фургоны пропетляли по шумным улицам Шадизара, закончив свое путешествие возле внушительного вида сооружения, чей архитектор явно вдохновлялся не лучшими образчиками общественных зданий Немедии – множество внушительных колонн, скульптур, фризов, барельефов и обрамленных резьбой широких окон. К сожалению, шедевр зодчества пребывал в довольно запущенном состоянии: облупленные стены, украшенные непритязательными надписями, расставшиеся с руками и носами аллегорические фигуры и наполовину обвалившийся широкий фриз, опоясывающий здание по периметру.

Процессия, обогнув каменного монстра, юркнула в расположенные сзади ворота. Охранявшая их стража производила довольно устрашающее впечатление.

Пожалуй, это были первые встреченные Ловцом в Шадизаре охранники, которые не разгильдяйски относились к своим обязанностям. Впустив повозки, они сразу же захлопнули створки, оставив снаружи любопытствующих зрителей и скривившегося от досады Забияку.

– Ага, – повторил державшийся в отдалении человек – не то нищий, не то странствующий проповедник. Он никогда не отличался многословием – ни при жизни, ни теперь. Зато умел замечать любые мелочи и, расположив их в надлежащем порядке, сделать далеко идущие выгоды. Утверждали, будто Ловец способен проследить за каплей воды, вытекшей из родника в верховьях Хорота, до ее слияния с водами Закатного Океана, попутно успев раскрыть пару заговоров и перевести зашифрованную рукопись, написанную на одном из забытых диалектов стигийских городов-государств. Ловец не возражал.

Он следовал за Забиякой, подобно ожившей тени, а всадник на вороном коне отнюдь не собирался облегчать ему задачу. Мысленно Ловец порадовался тому, что не испытывает усталости, голода, жажды и жары.

Он терпеливо дожидался, пока Забияка навестит очередную таверну и закончит там свои переговоры. Ждал, пока зингарец расспросит каких-то подозрительных личностей, скармливая им за каждое полезное сведение медные и серебряные монетки.

Дольше всего пришлось ждать, когда Забияка исчез за дверями роскошного заведения под названием «Алмазный водопад».

Ловец слегка встревожился – не замечен ли соглядатай и не улизнул ли поднадзорный через черный ход. Однако Забияка появился на пороге, вскочил на своего черного зверя и помчался дальше.

Как обычно, он не замечал иных прохожих и проезжих, и за ним оставался длинный след из перевернутых корзин, сбитых с ног горожан и несущихся в спину проклятий.

Забияка что-то разыскивал. Что-то или кого-то. Плел свою паутину, разбрасывал деньги, задавал вопросы, шел от одного человека к другому. Ловец неспешно плелся за ним, ни с кем не заговаривая, только всматриваясь и вслушиваясь.