Маша Стрельцова: Невеста Люцифера

На этот раз Он, наконец, не стал мне предлагать блаженство небес. Поумнел, видимо. Он пошел другим путем. И если бы я не подозревал Бога в двойной игре — я бы согласился на его предложение не раздумывая.

"Люци, — сказал Он мне. — Люци… "

«Ну?» — поднял я во сне бровь, не желая наблюдать китайские церемонии. Обычно Господь любил затягивать сцены. Сначала Он объяснит, что я был Его возлюбленным сыном и подчеркнет этим глубину моего предательства. Потом Он…

« Люци, — скорбным тоном продолжил Господь. — Ты был возлюбленным сыном моим, но от красоты твоей и мудрости возгордилось сердце твое…».

«Я это в Библии уже прочитал, — насмешливо прервал его я и холодно взглянул в Его глаза: — Ты, я смотрю, уже и Сам в это веришь. Хочешь, чтобы я напомнил Тебе, что Ты на самом деле сделал, а???»

«Сын мой…», — важно начал Он.

«Я Тебе не сын. Ты что мне сказал??? Ты мне сказал — в Содоме и Гоморре ни одного праведного человека не осталось! Сказал???»

Я почти кричал, в ярости изливая на Него застарелую боль. Застарелую — но не утихшую.

«Как ты смеешь со мной так разговаривать?» — Господь взял себя в руки и громыхнул, как Ему и полагается по статусу.

«А как еще с подлецами разговаривают? — устало ответил я. — Ты знал, что Рахиль невинна — и Ты не вывел ее из Гоморры. И я — сжег ее. Своими руками — я ее сжег. Голливуд отдыхает — мой силуэт на фоне пламенеющего неба. И она видела, кто ее убивает… Что она чувствовала в этот момент, Боже? Какие были ее последние слова???».

Как же я в этот момент пожалел, что у Господа нет тела…

Что я не могу причинить Ему боль, простую физическую боль. Смять Его ребра, полить Его огнем и серой — и посмотреть, как Он будет заживо сгорать. Наверно, это очень, очень больно. И Рахиль, маленькая пятнадцатилетняя девочка просто не заслужила такой смерти. Причем — от меня…

Или из-за меня?

«Я дал шанс Лоту и всему городу, — холодно ответил Господь. — Я ведь сказал — найдешь хоть одного праведного человека — пощажу всех».

« Не играй словами, — посоветовал я. — Ты прекрасно знал, что в том обществе женщина за человека не считалась. Лот не нашел праведного мужчину — это верно. А скольких невинных дев я тогда сжег по Твоей указке, а? И знаешь, что я Тебе скажу?»

Он не ответил.

«Молчишь? Так вот… Содом и Гоморра — были не единственные города на земле, верно? И везде бардак — потому что Ты людей такими создал! Это Твой глюк, Боже, это Тобой написан глючный код человека — и их же Ты за это винишь!!! Разве это не подло с Твоей стороны, Боже? Но не об этом речь — отчего Ты послал меня сжечь только Содом и Гоморру? Так я тебе отвечу — из-за Рахили. Ты ведь знал, что я собираюсь уйти к ней, жениться и забыть про небеса??? Знал???»

На этот раз он молчал довольно долго. Вязкая, плотная тишина окутала место нашего диалога, и она твердела все больше и больше с каждым мгновением. И когда Он, наконец, начал говорить — я даже слегка вздрогнул. Словно этим Он разбил тишину на кусочки, как стекло.

" У меня есть к тебе предложение! — сухо сказал Он.

«У Тебя всегда ко мне есть предложения, — зло усмехнулся я. — Мы — две противоборствующие силы, и мы никогда не договоримся. Ты Бог, я Сатана — „противящийся Богу“, надо ж было так назвать… Что, что может искупить смерть Рахиль, Боже? О чем нам с Тобой разговаривать? Что Ты мне можешь предложить?»

«Рахиль», — кратко ответил он.

Я саркастически улыбнулся.

«Душа Рахиль на земле, я даже тело выбрал ей лично. Она как прежде — правда, ей уже двадцать восемь лет»

«Замужем?» — как можно небрежнее спросил я, но голос заметно охрип. Господь — Он искусно манипулирует словами, но есть у Него свойство — он НИКОГДА не врет. Просто иногда не говорит всей правды. Но тут — Он прямо говорит что Рахиль — на земле…

«Нет», — кратко ответил он.

Я на секунду зажмурился, давя в себе щенячий восторг. Успокаивая себя. Господь никогда не делает что — то просто так.

«Условия?» — сухо спросил я.

«Я тебе говорю, где ты можешь с ней встретиться — и ты в обмен становишься смертным».

Я молчал.

«Я не могу тебя с ней вместе на небеса взять, — напомнил Господь. — Если ты с ней — то до конца».

«И заодно — складываю с себя должность Сатаны, верно?» — усмехнулся я.

«Ты сказал».

«Мне надо подумать», — ответил я.

«До завтра. Если надумаешь — мне нужен пароль», — согласился Он.

Я кивнул, пряча довольную ухмылку. Вот с этого и надо было начинать. Теперь понятно, чего наш Бог такой добренький. Да, столько тысячелетий прошло — а пароли, которые я перед уходом поставил на доступ к администрированию земли — до сих пор не хакнуты. Представляю, как бесился Бог, когда понял, что отныне он властен только над небесами, а земля — полностью в моем распоряжении. Я не желал, чтобы он продолжал свои эксперименты. Сколько их было?