Виктория Стрельцова - Невеста взаймы

Долина Цветущего папоротника

Сияна

– Поднимайся! – Незнакомый мужской голос зазвенел в ушах.

Чьи-то сильные руки рывком дернули мое измученное тело вверх. На голову тут же полился поток ледяной воды, заставляя вскрикнуть от неожиданности. Холод быстро привел меня в чувство.

– Очнулась, – усмехнулся мой мучитель, обнажая ряд крупных белых зубов.

Я попыталась пошевелить изувеченными запястьями, стянутыми тугой веревкой. С белых вьющихся волос на пол стекали ручейки, благодаря которым под босыми ногами уже образовалась лужица. Мокрая ткань сорочки прилипла к телу, подчеркнув мою худобу и едва округлившиеся груди. Если бы не длинные косы, то я вполне могла бы сойти за мальчишку.

– Не дрожи, красавица, – мужчина бесцеремонно поднял мои руки над головой и перекинул веревку через балку, затягивая тугой узел.

Я едва касалась пальцами ног пола. Тело дрожало от страха и холода. Руки то и дело сводило судорогой.

– Хороша, княжна, – протянул мучитель, со звоном опустив пятерню на мое бедро. Кожа под тканью тут же вспыхнула от бесцеремонного шлепка.

Вскрикнула от неожиданности. Словно змея извиваясь в крепких путах, попыталась отстраниться от неприятных прикосновений незнакомого мужчины. Он рассмеялся, даже отступил на полшага, словно играючи. А уже спустя мгновение его грубые шершавые пальцы обхватили мой подбородок, до боли стиснули, заставляя посмотреть в глаза.

– Князь Томаш не пожелал забирать столь лакомый кусочек, – сказал мужчина и одновременно с этим провел большим пальцем по моим губам, сминая их, пороча своими прикосновениями. – А я и дочкой врага не побрезгую, – добавил он. – К чему гнить в земле мужчиной нетронутой? – спросил, сверля меня маслянистым взором.

Пытаясь хоть как-то защититься, собрав всю свою волю в кулак, я смачно плюнула в самоуверенную физиономию мужчины. Получилось из рук вон плохо. Увы, будучи княжной, в подобном я никогда не практиковалась.

– Ох, княжна, – протянул он, вытирая свободной рукой лицо, – а ведь я по-хорошему хотел. Но вижу, ты по-другому любишь.

Пальцы обидчика разжались, и он толкнул меня в сторону. Я едва устояла на ногах, пытаясь удержать равновесие.

За спиной протяжно скрипнула тяжелая дверь. Сил обернуться не было. Да и незачем было. Видеть заклятых врагов хотелось меньше всего, а вот слушать их речи все же приходилось.

– Жива? – спросил вошедший. Он явно был моложе, чем мой мучитель.

Я замерла, закусив губу. Уж лучше бы погибла. Давно бы покоилась в земле рядом с отцом и матерью.

Воспоминание об утрате родителей кольнуло словно иголкой. К глазам подступили непрошенные слезы. За один день вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я осталась одна. В грязи, на самом дне. Единственная дочь князя Домбровского стала рабыней для утех в стане врага. Княжество наше пало, на землях хозяйствует огонь, жадный и беспощадный, уничтожая все то, что отец строил. Нет у меня больше ни семьи, ни дома. Да и имени у меня больше нет.

Княжна Сияна Домбровская отныне пустое место. Нет во мне ни души, ни сердца. Лишь тело, лишенное жажды жизни. Бесполезное и слабое. Подавленное и захваченное. Словно чужое оно. Не мое вовсе.

– Жива, – ответил мучитель, похотливо скалясь.

– Славно. – Ответ удовлетворил вошедшего незнакомца. – Развязывай княжну, да к дороге готовь, – распорядился он.

– Как? Я же еще не…

– Славно, что еще НЕ! – оборвал он на полуслове моего мучителя. – Князь Томаш бы подобного не одобрил.

– Так не нужна же была девчонка ему! – не унимался мужчина.

– Не твое дело! Делай то, что велено! Через час в дорогу отправимся.

Голос смолк, а после и шаги тяжелые стихли.

Я стояла ни жива не мертва. Не знала радоваться мне такой удаче, или слезы лить.

Быть может лучше было бы уже сегодня с жизнью распрощаться? Но, нет. Судьба распорядилась иначе. Она меня в лапы заклятого врага решила направить. Для забавы его уберегла. Чтобы гад ползучий мог нарадоваться победе своей. Нечестной и незаслуженной. Кровью невинных людей он ее омыл. Обманом чужое княжество к рукам прибрал.

Неправильно.

Все неправильно.

– Чего ревешь? – спросил мой мучитель, не скрывая своего разочарования. – Честь тебе оказана. К князю Томашу поедешь. Глядишь, хорошей будешь, и жизнь тебе сохранит. Править конечно не будешь княжеством, но ты и грязной работы не чурайся.