Юлия Куркан - Sanctus deus [СИ]

— Закрой глаза, — тихо шепчешь ты. Я подчиняюсь. — Открывай, — через мгновение. Мы стоим на глинистой терракотовой земле. Вокруг нет ничего, лишь солнце и луна сменяют друг друга в своем неповторимом танце. Отсвет пляшущих теней падает на твое лицо, делая его нечеловечески-хищным. Мир, похожий на листок чистой бумаги — в нем нет еще ничего: ни воздуха, ни воды, ни земли, ни огня… Повинуясь необъяснимому порыву, я поворачиваюсь назад. Там, отделенная мерцающим пологом, с пробегающей по нему рябью — комната. Единственное яркое пятно в ней — ноутбук, мерцающий холодным мертвым светом.

— Что дальше? — я смотрю на твое спокойное лицо. Нечто странное прячется на дне твоих глаз.

— Это же твой мир — действуй! — ты театрально взмахиваешь рукой. — Помнишь, как там: «В начале было слово. И слово было…»

— Нет, — я покачала головой. — Слишком уж неприглядный результат вышел. Я должна действовать по шаблону?

— Это твой мир, — ты улыбнулся. «Странное» в твоих глазах, похожее на спрута, лежащего в на глубине, медленно выбиралось на поверхность. Я не понимала что это, но чувствовала как внутри, где-то возле сердца, мелко подрагивает до предела натянутая струна страха.

И тогда я просто пожелала. Солнце и Луна прекратили свою чехарду — на небе остался неподвижный серебристо-седой диск с темной отметиной посередине. Загадочно мерцали звезды. С трудом, словно преодолевая что-то, секундная стрелка сделала следующий шаг. Время пошло. Земля под нашими ногами преображалась на глазах, из сухой и глинистой превращаясь в жирную, рассыпчатую, насыщенно-коричневого цвета. Невдалеке виднелись высокие кроны старого леса. Порыв ветра наполнил легкие удивительным кристально-прозрачным воздухом. А перед моими глазами словно раскрывалась карта этого мира. Вот, повинуясь моему желанию, расстилается огромное водное полотно. Там, на глубине, загадочно шевелятся разноцветные коралловые рифы. Первые птицы встают на крыло. В лесу, пугливо поводит подвижным носиком неосторожный заяц. По его следу, принюхиваясь, бежит большой матерый волчище.

Я понимала тебя. Я понимала, что значит быть Творцом. Ощущение власти, величия, всемогущества, непередаваемого подъема от самого акта творения. И свинцовая тяжесть ответственности, плитой рухнувшая на плечи. Да, я понимала, почему любой Бог, сотворивший мир, рано или поздно отходит от дел, предпочитая переложить эту тяжесть на чьи-то плечи.

Под моими ногами задумчиво шелестела шелковистая зеленая трава. Только сейчас я заметила, что стою посреди поля одна. Тебя же от завесы, ведущей в наш мир, отделял лишь небольшой шаг.

— Мы возвращаемся? — со смесью разочарования и радости спросила я.

— Я, — ты выделил это слово. — Возвращаюсь.

— Что это значит? — я насторожилась.

— Ну, это же твой мир. Ты здесь теперь богиня. Властвуй, — с каждой произнесенной фразой уголок твоих губ полз все выше. Я наконец-то поняла, чем же было это «странное» в твоих глазах. Ожидание. Злорадство. Предвкушение. И еще сотня похожих эмоций тугой плетью скручивались внутри тебя. Глупая надежда, что это всего лишь шутка, еще жила во мне. И тогда ты нанес последний удар. — Маленькая наивная девочка, завороженная новой интересной игрушкой. Люди, вы всегда поспешно хватаетесь за все новое, не узнав, при этом, правил игры. Скажи, — неожиданно совсем другим тоном спросил ты. — Что было в твоем прошлом?

— Там… — я почувствовала головокружение, и поняла, что совершенно не помню, что же было до нашей с ним встречи. — Так не бывает! Там должно что-то быть!

— Твое прошлое — часть меня, — ты снисходительно, и вместе с тем, с какой-то болезненной нежностью смотрел на меня. — Потому что я написал тебя. Я тебя создал, — я чувствовала, как почва уходит из-под ног. Я человек! Я живу! Я не могу быть придуманной сумасшедшим маньяком, обезумевшим от свалившейся на него власти! Ты, словно почувствовав бушевавшую во мне ненависть, сделал шаг в реальный мир. Теперь нас отделяла непроницаемая завеса. Перед моими глазами встала мутно-желтая пелена ярости.

— Врешь! — я с силой ударила, пытаясь пробить мерцающую завесу. Ты даже не отшатнулся, зная, что я не в силах причинить тебе вред.

— Подумай, — ласково сказал ты. — Теперь у тебя будет много времени. Я давно мечтал о враге. О настоящем сопернике, который бы наполнял жизнь смыслом и интересом. Но его не было. Я, всемогущий Творец, я чувствовал себя ничтожнейшим человеком на Земле, потому что равного себе найти не мог. Что такое наша сила, если мы не наращиваем её в постоянном стремлении победить, взять верх? И тогда я решил создать своего врага. Так появилась ты. Согласись, немалую часть пути мы с тобой уже прошли. Осталось совсем немного. Ненавидь меня! Да! Ненавидь! — ты хрипло, тихо, безумно расхохотался. Я смотрела на тебя, и с ужасом чувствовала растущую в себе ненависть. Она, словно морское цунами, нарастала с каждым приливом. Сердце стучало все быстрее и быстрее в яростном желании убить, отомстить, сломать. А потом ненависть достигла своего пика. Сердце замерло на последнем ударе… И принялось спокойно и неторопливо работать дальше. Тонко, жалобно хрупнув, рассыпается мелкими осколками опустевшая чаша. Ненависти не стало.