Александр Прозоров - Зубы дракона

Камера моя оказалась весьма обширной. Арочный потолок на высоте в три метра тянулся шагов на тридцать от окна и упирался в глухую скальную породу. Там, у дальней стены, бесформенными грудами были свалены «сокровища» бандитствующих охотников. Какие-то кувшины, вазы, тарелки; что-то похожее на стремена, подсвечники, маятниковые весы. Бесформенные тряпки. Учитывая способ изготовления тканей — здесь они наверняка считаются большой ценностью. А мою одежду, кстати, эти мерзавцы оставили в камнях…

Я встал, сделал несколько шагов к завалу и тут же шарахнулся назад. Там, у подножия ближайшей из куч, зарытый в тряпье, лежал человеческий скелет.

Не самое приятное соседство. Как это его белые косточки сразу в глаза не бросились? Скрюченный в три погибели, едва прикрытый тряпьем. Череп откинулся назад, в широкую желтую чашу и смотрит на меня черными глазницами. Широкие белые зубы… Зубы покойника выросли невероятной длины, едва не оторвав ему челюсть и полностью закрыв рот. Бедняга наверняка умер от голода… И последние дни прожил с вывихнутой нижней челюстью — раскрыть рот так широко просто невозможно.

Минут пять я дрожал от страха в углу, потом взял себя в руки. Ну не встанет же он, в конце концов, и не бросится на меня как голливудский вампир?! И кусаться ему уже не дано, и мяса на нем не осталось… Фантасты и мистики могут говорить все, что угодно, но никогда не поверю, чтобы скелет, даже трижды оживший, смог двигаться не имея мышц.

Кое-как уговорив себя выйти из заветного угла, я, обойдя покойника метра за полтора, приблизился к груде «сокровищ» и попытался найти что-нибудь полезное. В идеале — автомат Калашникова.

Автомата в груде, естественно, не было., Зато нашлась увесистая золотая хреновина, нечто среднее между царской «державой» и гвоздодером. Украшенная мелкой вязью полусфера плавно перетекала в узкую, слегка изогнутую лопатку длиной в руку. Взяв найденный «инструмент» в руки я отправился изучать вход.

Отлитая из матовой стали дверь оказалась вогнутой. Причем под довольно большим радиусом. Открывалась она вовнутрь, и до неприличия плотно прилегала к каменному проему. Всунуть в нитеподобную щель между дверью и стеной толстую лопатку оказалось нереально. Бритвенное лезвие — можно, но бритвы в этом мире у меня не имелось. Я отступил, размахнулся «инструментом» и несколько раз ударил полусферой в районе задвижки — была там на камне характерная царапина. Дверь даже не звякнула! Она явно выдержала бы даже прямое попадание гаубичного снаряда. А вот на «державе» после ударов не осталось ни малейшего следа от рисунка, и да простят меня археологи всех времен и народов.

Пришлось перейти к окну. За мелкой металлической сеткой виднелись толстые прутья… Да и размер у окна не мой. Тесное, не пролезть. Пожалуй, тюрьму эту делали на совесть, с расчетом на умников вроде меня… Но стены я все равно простучал. Ничего. Правда, во многих местах на камнях были явные следы зубов. Я невольно покосился на покойника. Может это он зубки сточить пытался? Но для этого они должны быть прочнее стали!

Будем надеяться, он не оживет, когда петухи откукарекают полночь…

Однако выхода обнаружить пока не удалось. Я вернулся к куче золотого хлама и попытался найти более приличное оружие. Меч, шашку, копье, ольхон или хотя бы перочинный нож… Тщетно. Ничего ценного. Единственной удачей оказалась находка кожаной рапсодии. Видимо, она служила воинским доспехом — толстая грубая кожа, бронзовые наплечники, широкая овальная пластина с изображением оскаленной пасти на груди. Там же нашелся и широкий ремень с пряжкой, больше похожей на сильно сплющенный рыболовный крючок.

Вновь подобрав тяжелую «державу» я уселся на пол рядом с дверью. В моем положении самое лучшее — дождаться, пока принесут пайку и попробовать треснуть «кормильца» по голове. Может, повезет.

Из окна послышались голоса. Мужские.

Боже мой… Тхеу… Как она там, что с ней?.. Женщина, которая рискнула довериться мне, помочь… Накормила, одела. Разделила со мной ложе. Что мог я дать ей взамен? Не сумел даже защитить… Передо мной, как наяву, заблестели голубые глаза с карими лучиками… Что может сделать мужчина для женщины? Я не сделал ничего. Слушал ее крики бессилия и трясся от страха. Мерзавец, подлец, трус!

Пальцы невольно крепче сжали «инструмент». Войди кто-нибудь — вколотил бы по плечи в пол без малейших колебаний… Но никто не шел. И даже голоса за окном смолкли…