Максим Мелехов - Черная радуга

— Молодец, не заговорил. — Похвалил водяник. — А то вы люди вечно слова не держите. Сколько водил вашего брата, все время после откачивал.

— Красота. — Прохрипел Безымян.

— Хочешь, тебя утопленником пристрою? — Предложил внучок.

— Нет. На земле лучше.

Безымян ощупал одежду. Сухой.

— Чудеса, да и только.

— Ладно, ступай. — Поторопил водяник. — Тебя, наверное, друзья уже заждались.

— Живые? — Выдохнул полянин.

— Чего им сделается? Это ж ты геройствуешь. Зачем на оборотня полез? Я за тобой из воды следил. Аж жабры от волнения слиплись.

— Подскажи, лучше, как до меловой горы добраться. — Перебил умруна полянин.

Водяник задумался и, оглядевшись, ткнул зеленым когтем в сторону деревьев.

— Век не забуду. — Пообещал Безымян и, проверив: на месте ли грамота, махнул умруну рукой.

— Еще свидимся. — Булькнул помощник и сполз в воду.

Полянин проводил водяника долгим взглядом и, дождавшись, когда утихнут круги, двинулся через лес. За спиной раздался недовольный рев. Оглядываться Безымян не стал, а лишь ускорил шаг. На душе было спокойно. Нечисть в речку теперь не сунется. А если осмелится, водяник ее вмиг потопит. Неплохо парнишка устроился. Работа не пыльная. Особенно напрягаться не нужно. А что, если и впрямь к старости лет в утопленники податься? Безымян вздрогнул и отрицательно качнул головой.

Чем дальше полянин уходил от Выборга, тем светлее становился лес. Деревья начали давать просвет. С заката потянуло дымом. Безымян выбрел на дорогу и пошел смелее. Чтобы не скучать, он принялся насвистывать незамысловатую мелодию. Умные люди говорили, что делать это в доме нельзя. Только ведь лес — не дом, а денег у него отродясь не водилось. Да и лешим они ни к чему. Все богатство лесовиков — шишки да хвоя. Не привыкшие к твердой обуви ноги начали гудеть от усталости. Еще немного и придется делать привал. Не успел Безымян подумать об этом, как вековые сосны расступились, и на горизонте показался горбатый склон белого холма. Из-за гребня поднимался легкий дымок походного костерка. Взобравшись на кручу, полянин увидел на фоне сереющего неба две фигуры: взрослого и ребенка.

— Выбрался. — Прошептал Безымян и побежал к огню.

Завидев его, Степан и Арпашка бросились навстречу. Товарищи столкнулись у самого подножья и, сомкнув объятия, покатились по земле, оглашая округу радостными воплями.

— Где это ты обновки раздобыл? — Разглядывая Безымяна, удивленно спросил стрелок.

— Долгая история. По дороге расскажу.

— Ты что, спешишь?

Полянин кивнул.

— Утром двинем. До Киева неделя ходу. Поспеем. А сейчас, прошу отужинать.

Безымян втянул запах жареного мяса и, вздохнув, согласился.

— Далеко вы от леса отошли. — Присаживаясь у костра, произнес он.

— Неспокойно ночью. За деревьями что-то кричит, ухает. — Поведал Степан, протягивая полянину подрумянившуюся кабанью ногу.

Безымян вцепился зубами в горячее мясо. Сок вперемешку с кровью побежал по подбородку и начал капать на дареную рубаху.

— Чего торопишься? Никто не отнимет. — Произнес стрелок, аккуратно срезая мясо с костей.

— Певцы не беспокоили?

— Нет. Сперва мы их опасались. Первую ночь даже огонь разводить не стали. Да только сгинули родные. Наверное, их умруны сожрали, а может, к себе приняли. Лютуют теперь вместе.

Стрелок подбросил в костер сушняка и тихо спросил:

— Сам-то где пропадал?

Безымян вытер рот рукавом и начал рассказывать. Степан выслушал его, не перебивая. Время от времени он оживлялся, услышав знакомое имя или название. Когда полянин замолчал, стрелок удивленно качнул головой и проговорил:

— Так ты в князья нацелился, братское сердце? Глядишь, скоро мы с Арпашкой тебе кланяться будем.

— Не злорадствуй. — Попросил полянин. — Сам знаешь, мне это княженье до одного места. Девушка больно хорошая.

— Дядя Безымян. — Влез Арпашка. — Разве любовь на свете существует?

— Сам думал, что нет. А тут увидел и растаял. Сейчас сижу, только о Снежане и думаю. Как она там? Ждет или уже забыла?

— Да, брат. Ты попал. — Хлопнув полянина по плечу, подытожил Степан. — Теперь спи, давай, а я покараулю. Утро вечера мудренее.

— Устанешь, — разбуди. Все равно не засну.

— Только попробуй. Чтобы завтра был свежий, как огурчик.

— Выступаем на рассвете?

Стрелок кивнул.

— Нужно спешить. Еще не известно, как нас в Киеве встретят.

— А что? Грамота есть. Останется к князю Владимиру пробиться. Это не сложно. Говорят, он любому пришлому рад.