Максим Мелехов - Черная радуга

Безымян встрепенулся. Впереди заслышался мерный гул, похожий на шум половодной реки, что ломает лед, норовя выпрыгнуть из берегов и очистить низины от нагромождения грязи и весеннего мусора. От Безымяна не укрылось, что стражи напряглись и зашагали быстрее. Похоже, происходящее заинтересовало не только узника, но и конвойных. Пока полянин ломал голову, пытаясь определить источник звука, улица взобралась на пригорок и уперлась в людскую стену. Огромная толпа, заполнившая площадь, колыхалась, подобно волнам. Горожане стояли тесно, напирая на цепь дружинников, что прикрывали щитами высокий деревянный помост, на который медленно взбирался одетый в кольчугу глашатай. Зеваки лезли на крыши, желая забраться повыше и не пропустить самого интересного. Любопытные, словно птицы, облепили окрестные строения, рискуя сорваться и сломать шею. Те, кто жил рядом распахивали ставни и высовывались из окон. Пустынным и молчаливым оставался только княжеский терем. Такого скопления народа, Безымян еще не видел. На площади собрались и стар, и млад. Все жаждали услышать волю князя. Шедший впереди гриднь замер. Засмотревшись, Безымян налетел на его могучую спину. Страж недовольно повернулся, но, чувствуя важность момента, не дал воли чувствам. Грянули трубы. Горожане притихли, превратившись во внимание. Глашатай нарочито медленно развернул скрепленный печатями свиток и громким зычным голосом принялся читать:

— Светлейшей волей князя выборгского Лютослава заявляю.

Сделав паузу и дождавшись, пока стихнет гул, он продолжил:

— Любой, будь то воин, ремесленник, купец или раб, кто сможет добраться до Киева и привести войско, которое освободит город, получит в жены княжну выборгскую Снежану, а также все причитающиеся к этому почести и приданное.

Глашатай еще не закончил, но его уже не слушали. Площадь взорвалась единым ревом. Не замечая этого, чтец продолжал открывать рот, но из сказанного не доносилось ни звука. Он стал похож на шевелящую губами немую рыбу. Из присутствующих спокойным оставался один Безымян.

— Слышал? — Толкнув по-товарищески локтем, спросил его седой стражник и хмыкнул.

Безымян кивнул, не разделяя общего ажиотажа.

— Себе что ли попробовать? — Не унимался начальник конвоя.

Он подбоченился и даже поднялся на цыпочки, чтобы выглядеть здоровее и солиднее.

— Куда тебе, старый? — Поддел гридня соратник.

Дед бросил на парнишку испепеляющий взгляд, и тот притих.

— Хватит стоять. — Выдохнул стражник, вымещая досаду на полянине. — Двигай.

Безымян послушно пошел вперед, держа руки за спиной. Конвой, словно сверло, ввинтился в толпу, и начал медленно продвигаться к терему, расталкивая и оттирая любопытных. Заметив стражников, горожане расступились. Внимание толпы переключилось на пленника. Безымян двигался по образовавшемуся коридору. Люди молча взирали на угрюмого, израненного здоровяка. За спиной шептались.

— Разбойника изловили.

— Колдуна на расправу ведут.

— Честных людей не хватают.

Находились и сочувствующие. Полянин опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с недовольными горожанами. Заплакал ребенок.

— Разойтись. — Рявкнул начальник стражи и отшвырнул пинком зазевавшегося парнишку. Люди подались назад.

— Кому сказал? — С угрозой вымолвил гриднь.

На этот раз его слова возымели действие. Горожане нехотя потянулись с площади.

— Что ж ты меня перед людьми позоришь? — Стиснув зубы, прошептал Безымян. — Подумают, душегуб, какой.

— Поговори мне. Повесят на крюк, не так запоешь. — Огрызнулся ратник и склонился, протискиваясь в полумрак сруба.

Не рассчитав, полянин ударился затылком о косяк. Сзади послышался смешок.

— К воеводе, быстро. — Скомандовал страж. Безымяна повели по лестницам и переходам.

Хоромы были настолько велики, что он потерялся. Наконец, его остановили у двери и велели ожидать. Охрана расположилась рядом, готовая в любой момент пустить в ход мечи и копья. Старший шагнул к покоям воеводы. В тот же миг дверь с шумом распахнулась и ударила по лбу не ожидавшего подвоха гридня. Блистая вправленными в ножны каменьями, на пороге появился кряжистый воин. «Воевода», — догадался Безымян, заметив, как услужливо вытянулось лицо начальника стражи.

— Разбойника изловили? — Сурово прогудел Гордята, недовольный тем, что его отрывают по пустякам.

Гриднь замотал головой и, склонившись к уху воеводы, что-то прошептал. Бровь слушателя поползла вверх. На этот раз он взглянул на Безымяна по-другому. В зрачках старика заплясал недобрый огонек.