Максим Мелехов - Черная радуга

— Кажись, живой, — прохрипел человек и повалился без чувств.

Безымян лежал на спине и разглядывал паука — крестовика, лениво плетущего среди ветвей лещины ловчую сеть — паутину. Сколько он пролежал в беспамятстве, оставалось загадкой. Может день, а может, и месяц. Полянину было плохо. Почему-то ему казалось, что именно так чувствуют себя при смерти.

— Отойди, мохнатый. — Прошептал человек. — Будет душа отлетать, как бы за твою паутинку не зацепилась.

Паук не слушал, продолжая свое черное паучье дело. Перебирая тоненькими ножками, он медленно съехал на мгновенно затвердевшей нити и упал на лицо Безымяна. Человек стряхнул букашку и сел, брезгливо морщась от неприятного прикосновения.

— Точно, живой. — Прохрипел мытарь, ощупывая руками сырую одежду.

От этого движения зашлись легкие, и полянин начал кашлять. Справившись с приступом, он переморгал выступившие слезы и посмотрел на пустынный берег. Нечисть исчезла. Не считая крестовика, он был единственным живым существом посреди уснувшего колдовским сном векового леса. Полянин стоял и размышлял о том, когда это он успел побрататься с речным владыкой. Ежели б не бревнышко, заботливо подсунутое кем-то под ногу, рыбы получили бы прекрасный ужин. Хотя в этом болоте, наверное, и рыб-то не осталось. Рыба, она чистую водицу любит, а тут разве что головастики жить могут. Безымян смерил речку. Как он выбрался на берег? Даже плавать толком не может, а справился.

Полянин разгладил волосы и посмотрел в сторону равнины, словно мог пробить взглядом толстые стволы вековых сосен. Интересно, спаслись ли друзья? Нужно было как можно скорее попасть к меловой горе. Снова лезть в воду не хотелось. Безымян подумал и решил, что плыть не стоит. Благоразумнее найти брод, а там, глядишь, и с шаманом выпадет шанс поквитаться. Полянин вздохнул и двинулся вдоль берега, но заросли оттеснили его в чащу. Человек запоминал направление, но не прошло и часа, как он заблудился. В расстроенных чувствах полянин продолжал идти вперед. В голове крутились предостережения стрелка. Был бы он хозяином, срубил лес к такой-то матери. Каждый раз путники ему б в ноги кланялись.

— Все-таки хорошо, что вещей с собой не ношу, утопил бы как пить дать. — Подбодрил себя Безымян. — Еще б жалеть начал, кручинится. Живешь бедно — забот меньше.

Он брел, пока не вышел на заросшую, но все же различимую в хвое и шишках тропку. «Если есть дорога, значит куда-нибудь да приведет», — решил полянин и зашагал бойчее. Под ногой хрустнуло. Безымян остановился и посмотрел на землю. Еще один скелет. «Чисто работают». Дальше он наткнулся на закованный в кольчугу труп и задранную лошадь. Преставились недавно, еще не до конца обглоданы. Оставив мертвецов в покое, полянин осмотрелся, примечая, что лес начал редеть. Среди верхушек деревьев проглядывалось хмурое небо и бледный диск холодного солнца. «Куда-то попал». — Подумал Безымян, прислушиваясь к незнакомым звукам. Среди ветвей обозначилось легкое движение. Через мгновение шорох усилился. Полянин задрал голову и увидел, как одна за другой взмывают в воздух летучие мыши. Собравшись в черное клокочущее облако, нетопыри сделали круг и устремились вниз, обрушившись на человека. С шипением и свистом они опрокинули его на землю и начали растаскивать на части, впиваясь когтями и зубками в незащищенное тело. Безымян берег глаза, закрываясь руками. Его валяли по земле, не давая подняться. Полянин пришел в ярость.

— Довольно! — Заорал он на всю округу и, вскочив на ноги, расшвырял летунов в стороны. Вампиры вспорхнули и начали кружить, собирая новое облако.

Сбитая на землю мышь затрепетала крыльями и злобно свистнула.

— Разве так на Руси свистят? — Спросил Безымян, вкладывая израненные пальцы в рот. — Свистят на Руси так!

Он разогнулся и разорвал тишину пронзительным звуком, сбившим с сосен пожелтевшую хвою. Стая шарахнулась и рассыпалась на отдельные черные точки. Остатки крылатого воинства спешили убраться с дороги разъяренного великана, предпочитая больше с ним не связываться.

— То-то. — Процедил полянин и спокойно зашагал дальше.

Деревья расступились, и Безымян вышел на скованную морозом, хоженую дорогу, убегающую по пустынной равнине и утыкающуюся в высокие стены города.

— Выборг. — Прошептал полянин. — Неужели нашел?

Он поспешил к воротам, но дорогу преградил заполненный стылой водой городской ров и поднятый мост. Полянин огляделся в поисках охраны — ни души. Выборг пугал гробовой тишиной. Из-за каменных стен не доносилось ни звука. Молчали стражники, заснули псы, не скрипели телеги. Что за князь Лютослав, если развел у себя под носом такое безобразие. Обычно около селений даже сушняка не найдешь, — выбирают для хозяйства все подчистую, а тут ноги переломаешь, пока доберешься. Непорядок. Уж не беда ли здесь стряслась?