Дмитрий Сорокин - Оберег

Этот день начался просто великолепно. Черноморд проснулся с чувством поразительной легкости в теле. Тщательно проверив все свои ощущения, он пришел к выводу, что сила, наконец-то, полностью к нему вернулась. Отметив это знаменательное событие чашей сладкого вина, колдун полетел в башню.

Пора немощи прошла, настала пора удовольствий. От чего еще можно получить такое сладкое наслаждение, как не от мести? А если отнять у врага женщину и развлекаться с ней, пока ее взбешенный возлюбленный спешит через тридевять земель, терпя неизбежные в долгой дороге лишения, навстречу собственной смерти? Так-так, ну, где там те проходимцы, что посмели увести весь гарем? Покажи-ка, зеркальце! Зеркальце послушно показало всю троицу, да девку. Идут себе куда-то трактом. Лица озабоченные, видать, прикидывают, где бы еще чего спереть. А куда остальных наложниц дели? Неужто продали?! Какие предприимчивые варвары, однако! Ну, ладно. Еще немного, и вы ребятки, не пойдете, а побежите. И не куда-нибудь, а ко мне, доброму дяде Абдулу. А уж я вам такую встречу приготовлю, на всю оставшуюся жизнь запомните! Правда, жизни той останется всего ничего — пяток минут, не больше… Что я вижу! Моя наложница, пользуясь тем, что остальные пялятся на горизонт, целуется с плешивым варваром?! Ну-ну, посмотрим, что ты вскорости запоешь, пташка, когда вспомнишь меня. Я не стану тебя ласкать. Я сначала избалую тебя, изнежу, искупаю в цветочных водах, прогуляю по моему прекрасному, как рай, саду, до отвала накормлю сладостями, чтобы побольше расслабилась. А затем медленно сгною. Так что умирать ты будешь так долго, как я захочу.

Заранее потирая крохотные сморщенные ладошки и злорадно хихикая, Черноморд вылетел на охоту.

Близился вечер. Перед закатом черные тучи затянули небо, пошел дождь. Поначалу он лишь накрапывал, словно не решаясь разойтись на полную, но потом осмелел и хлынул, как из ведра. Ветвистые молнии пронизали небо, загрохотал гром.

— Ишь, боги, видать, чего-то не поделили… — пробормотал Руслан. Он неутомимо шагал вперед, несмотря на непогоду. Остальные старались не отставать. Когда почти совсем уже стемнело, а все давно вымокли до нитки, Молчан тронул богатыря за плечо.

— Что?! — Руслан очнулся от каких-то своих дум… Да понятно, каких, не надо быть ведуном, чтобы прочесть его мысли: достаточно лишь посмотреть на мечтательное выражение, еще не полностью покинувшее его мокрое лицо.

— Куда несешься так? Из владений лесовика мы давно уж вышли, два леса еще миновали, да деревню большую. День был не из легких, пора передохнуть. К тому же…

— Что, опять Гуннар близко? — перебил Руслан, вглядываясь в посуровевшее лицо волхва.

— Да, прямо за нами топает, — попробовал ухмыльнуться Молчан, но получилось плоховато, вымученно как-то. — но дело не только в этом. Еще какая-то угроза надвигается спереди, и надвигается быстро. Это не только обереги мои говорят, но и сам я как-то чувствую. Странно, раньше со мной такого не случалось; иной раз чтобы обереги понять — и то по полдня мозгами скрипеть приходилось…

— Добрый нос за версту кулак чует… — пробормотал Руслан. — Ладно, пройдем мимо этой рощи, на краю и заночуем. На страже сам стоять буду, потом Рыбий Сын меня сменит. Ведь сменишь?

— А как же, воевода! — Рыбий Сын, окончательно придя в себя в объятиях прекрасной Фатимы, понемногу перенимал манеру Руслана подтрунивать над друзьями.

Отошли немного от тракта, принялись устраиваться. Тут и дождь закончился, остались лишь вспышки молний да уходящий в сторону Руси гром. Поначалу не хотели рубить зазря лес на дрова, ведь можно разжечь огонь из ничего, но обнаружилось много сухостоя, хотя и вымытого ливнем; и друзья решили пособить местному нерадивому лешему. Пока Руслан и бывший побратим печенежского кагана заготавливали дрова, Молчан старательно воспроизводил веревочный круг, не забыв и пошептать положенные заклятия. Наконец, все было готово. Рыбий Сын освежевал пару подстреленных по пути зайцев, Фатима принялась за готовку.

— Ну, что чуешь, Молчан? — спросил Руслан, видя, как лицо волхва перекосила гримаса не то боли, не то отвращения — словно хлебнул уксуса кровоточащим после доброй драки ртом. — Опять мертвяк?

Молчан кивнул, и тут началось несусветное: огонь, только что с веселым треском пожиравший дрова, зашипел и погас, зато тут же вспыхнула веревка. Во мгновение ока она прогорела и рассыпалась пеплом. Дунул ветер, и пепел унесло его мощным порывом. Круга не стало. Друзья еще только пытались сообразить, что происходит; Руслан лапнул меч, Молчан потянулся за посохом, как из темноты к ним метнулась тень, вскрикнула Фатима… Рыбий Сын швырнул вслед похитителю девушки нож, выхватил меч и побежал следом. Руслан, тоже с обнаженным мечом — за ним.