Владимир Перемолотов - Тень воина

Хайкин слегка обалдел. Он попробовал представить нечто такое, что должно произойти, чтоб свалить с ног самого могучего волхва и… не представил.

Белоян не стал ничего объяснять.

— Поглядишь сейчас.

Ни слова больше не говоря, он вышел из-за дерева и направился навстречу врагу.

Он шел не спеша, чтоб не привлекать к себе чужих глаз и не выделяться из толпы и так, чтоб недалеко от шатра торговца коврами оказаться позади Имперского мага.

Журавлевец отпустив товарища на два десятка шагов вперед, пошел следом.

Они шли сквозь толпу, прячась за чужими спинами, хотя нужды в этом не было никакой. Их враг шел не оглядываясь, вполне уверенный в том, что нет ему тут соперников.

Белоян понял это и сократил разделявшее их расстояние.

Хайкин прищурился, понимая, что если и суждено чему-то произойти, то произойдет это прямо сейчас.

Наверное, эти мысли что-то изменили вокруг, и в воздухе мелькнула тень опасности. Враг что-то почувствовал, но волхв уже стоял в двух шагах за его спиной, и ковчежец открывал свою ведомую только Белояну тайну.

Хайкин, почувствовал, что впереди словно растворилась какая-то бездна, в которую устремилась душа и жизнь. Белояна качнуло, но он устоял, а вот имперский маг… На мгновение он показался журавлевцу то ли хлебным полем, то ли речным тростником, над которыми пролетел порыв ветра. Он, словно что-то вынуло из него все кости, согнулся, пытаясь одновременно повернуться назад, но неведомая сила, бушевавшая в руках Белояна (а где же еще?) не дала ему сделать этого.

Хайкин готов был увидеть, как тот растворяется в воздухе, превращается в клуб дыма, но маг только сделал несколько нетвердых шагов, с каждым из которых все ниже и ниже склоняясь к земле, и, наконец, опустился в пыль.

Волхв и сам, хотя и стоял за Белояновой спиной, ощутил как нечто, похожее на холодный ветер, пронзает его, выдувая тепло, заставляя кости стучать друг о друга.

Бушевавшую на площади силу ощутили силу на себе только они трое. Все остальные словно и не заметили, что мгновение назад произошло на площади. Лишенные милосердия жители перешагивали через него, по своим делам, словно ничего не видели.

Хайкин впился глазами в лежащее пластом тело, ожидая, что вот-вот тот задергается, вскочит и начнет искать глазами врагов, сотворивших с ним такое непотребство, когда мордой в грязь и еще колдовством вдоль спины, но мгновения текли, и в волховскую душу вошла уверенность, что враг повержен надолго.

Торжествуя, журавлевец перевел взгляд на Белояна, и радость его пошла на убыль.

Колдовство достало и киевлянина.

Теряя силы, волхв опустился на землю, но не как раненый воин, а словно воин, выигравший хватку из последних сил. Над головой киевского волхва клубилось серое облако, сквозь которое то мелькало человеческое лицо, то просвечивала медвежья морда. Вот это местные жители заметили. Сперва один, потом другой, а следом ещё десяток голосов разворошили торжище.

— Оборотни! Оборотни!!

Горожане, наконец, поняли, что на площади что-то происходит. Что-то такое, что не укладывается в рамки их маленького здравого смысла — все-таки не каждый раз на своем базаре повстречаешь человека с медвежьей головой. Люди заорали, забегали. Как это обычно бывает тот, кто ничего не видел орал громче всех. Так уж повелось у человеческого рода, что самой страшной опасностью становится та, которую не видишь.

Не обращая внимания на суматоху, Белоян подполз ближе, наклонился над Имперским магом. Журавлевскому волхву на миг почудилось, что тот вытащит из-под полы нож или топор и, наконец-то, закончит это дело, но ничего этого, конечно, не случилось. Волхв вытащил из-за пазухи кошелек с чем-то звонким и высыпал монеты прямо на Имперского мага.

За спиной гремели крики, стучали в землю ноги разбегавшихся жителей.

Глядя как монеты скатываются с груди и ложатся в пыль, Хайкин спросил из-за плеча.

— Обошлось?

Белоян тяжко усмехнулся. Улыбка далась ему не просто.

— Для нас обошлось…

Хайкин услышал недоговорённое.

— А для него?

Журавлевец хотел понять, что еще хочет сделать Белоян. Раз не зарезал, и в дым не обратил, как в прошлый раз, то значит, виды какие-то имеет, значит, ещё как-то рассчитывает помытарить вражью душу.

— Время покажет.

Хайкин понимающе кивнул, хотя понятным было не все, но переспросить не решился. Место, да и время для этого были самые неподходящие. Со спины было слышно, как с площади, вопя на разные лады, убегали последние горожане, и где-то недалеко уже слышался звон железа — бежала базарная стража. Волхв лежал на земле так, что стало ясно — своих сил у него нет.