Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени

– Я… Я ведь рабыня… Всякое может случиться…

– Мы еще не скоро подойдем к следующему городу, только через три месяца. Но…

Если дело в нем, если в тебе проснулись прежние страхи и предчувствия и ты боишься, что тебя продадут… Не беспокойся об этом, милая. Ты ведь знаешь – мы идем в очень богатом, избранном караване, частью которого мы уже стали. И может быть, поэтому вот уже пять или шесть городов торговцы не продают никого из нас.

Да даже если в следующем городе что-то изменится… Милая, ты ведь не простая рабыня. Господин благоволит к тебе, заботится о тебе. Он не позволит, чтобы с тобой поступили как с вещью…

– Но я… Я не достойна Его участия… Я…

– Милая, – Фейр прервала ее, не дав договорить, покрепче прижала, стремясь прогнать из души названной дочери все сомнения и страхи. – Помнишь, тогда, давно, когда ты стояла перед самым страшным для себя днем, Он сказал тебе… Сказал, что ты умрешь за многие дни дороги от того города, познав счастье. Он… Он избрал для тебя добрую, светлую дорогу. И так и будет. Разве ж ты не счастлива здесь?

– Я… Я счастлива… Но, Фейр, в тот же самый миг так несчастна! – ее глаза наполнились слезами, которые быстро потекли по щекам, оставляя мокрые леденящие душу дорожки.

– Тебе плохо? Ты выглядишь нездоровой… Наверно, мне действительно будет лучше позвать Лигрена. Он хоть и свободный, но все равно один из нас. Он вылечит тебя, будь это болезнь тела или духа.

– Но не сердца!

– Сердца? Тебя кто-то обидел?

– Нет, я…

– Тогда в чем же дело?

– Я… Я не могу тебе сказать. Прости, – ей было мучительно больно говорить приемной матери эти слова, но она не могла иначе. – Прости, это… Это не только моя тайна. От нее зависит не только моя жизнь. Не обижайся!

– Как я могу на тебя обижаться, дорогая моя? Все, чего я хочу – чтобы ты была счастлива.. Хоть немножко. Хоть чуть-чуть. Только… Можно я попрошу тебя об одном? Пожалуйста, прежде чем сделать какой-то необдуманный шаг, о котором потом, очень скоро страшно пожалеешь, посоветуйся со мной. Дай мне возможность попытаться переубедить тебя, удержать…

– Я не убегу из каравана, Фейр, – как-то сразу вдруг поняв, что имела в виду старуха, проговорила Рамир, сама поражаясь той решительности и твердости, которые вдруг вошли в ее душу. – Я останусь здесь. А там… Будь что будет. Я не стану пытаться избежать того, что…

– Но почему ты должна…

– Фейр, – прервала ее молодая рабыня, – не спрашивай меня. Пожалуйста! Я не смогу ответить, не сейчас!

– Но потом ты расскажешь мне? – осторожно спросила ее старуха, которой не хотелось чрезмерно давить на дочь, хотя она и считала необходимым разобраться во всем. "Нужно время… – думала рабыня. – Все так внезапно… Потому и непонятно…

Странно… Мне нужно присмотреться ко всему, к Рамир… Может быть, тогда я и пойму. Без всяких вопросов. Так было бы лучше всего. Так нужно, чтобы помочь той, кто не хочет… или не может просить о помощи…" – Давай поговорим обо всем. потом? Хорошо?

– Да, – кивнула Рамир. Отложить разговор – что могло быть легче и проще?

– Вот и славно, – улыбнулась ей Фейр. – Ну, а теперь не пора ли нам вернуться в тепло повозки и отдать сну хотя бы два-три часа, что были отведены ему?

Умолкнув, она несколько мгновений ждала ответа молодой рабыни, но та, устремив взгляд куда-то вперед, словно увидев в цепи повозок нечто, что привлекло ее внимание.

– Рамир, – позвала ее старуха.

– Прости, Фейр, я… О чем ты сейчас говорила?

– Пора вернуться в края сна. Пока он, властью той дремы, в которой мы с тобой находимся, не прорвался в мир яви, наполняя его своими тенями-призраками и видениями-кошмарами.

– Да, ступай…

– А ты?

– Я… Чуть позже… Мне нужно…

– Немного побыть одной? Подумать, да? – старая женщина понимающе кивнула. – Конечно, милая. Но не задерживайся, а то простудишься. И не уходи далеко от повозки. Пустыня может быть очень обманчива, тая беду.

– Я буду осторожна. И скоро вернусь. Обещаю! Спокойной ночи, мама!

– Спокойной ночи, дорогая, – и старуха медленно, тяжело переступая – переваливаясь с ноги на ногу, засеменила назад, к пологу повозки рабынь.

Провожая ее взглядом, Рамир нервно потирала ладони, дышала на них, согревая. Ей не терпелось поскорее сорваться с места, она с трудом дождалась того мгновения, когда полог, наконец, успокоился. И бросилась вперед, обгоняя одну повозку за другой. Ее сердце бешено стучалось в груди, словно стремясь птицей вырваться на волю.