— Так я и поступлю. — Ильяс бросила взгляд на стоящую посреди стола клепсидру. — После того, как покормлю Хутама.
— Переговори с отцом, Ильяс. Обстановка в столице накалена до предела, и лучше бы тебе отложить выяснение своих отношений с Таанретом до более подходящих времен, — проговорила Нганья уже на пороге комнаты.
— Ох уж мне эти советчицы! — фыркнула молодая женщина, едва только дверь за ее подругой захлопнулась. — Что мне с ним выяснять, если никаких отношений давно уже нет?!
* * *
По мнению Сабаара, желтоглазому не следовало потакать капризам Ильяс и перевозить ее с сыном из дворца в «Мраморное логово». Будущий император Хутам должен жить во дворце, и переезд его в Газахларов особняк будет, безусловно, воспринят Небожителями как проявление слабости. Тем паче что напасть на «Мраморное логово» приспешники Кешо могут с таким же успехом, как на Таанретовы покои в императорском дворце, и обороняться там было бы ничуть не хуже, чем здесь. Возможно, даже лучше, поскольку за прошедшие полгода Валихамун с Фанкелом успели превратить их в настоящую крепость. Наконец — и это задевало Сабаара больше всего, — Ильяс, решив вернуться под отцовский кров, проявила тем самым недоверие как к собственным, так и к Таанретовым телохранителям, что было неумно и в высшей степени несправедливо…
— Тебе вовсе незачем следовать за мной хвостом. — Ильяс оторвала взгляд от воинов, поджаривавших на вертеле истекающую жиром тушу свиньи, и отвернулась от выходящего во двор окна. — Ступай в пиршественный зал и выпей вместе со всеми за здоровье моего сына и его благополучный переезд в «Мраморное логово».
— Я не страдаю от жажды, госпожа моя, — суховато ответствовал Сабаар, мысленно проклиная Таанрета за неумение образумить своенравную девчонку, делающую все возможное, дабы затруднить жизнь своих телохранителей.
— Вина моего отца с удовольствием вкушают даже те, кто не испытывает жажды, а пиры устраиваются в его особняке каждый день. — Форани заставила себя улыбнуться, но, видя, что телохранитель не трогается с места, нахмурилась. — Ты можешь идти по своим делам. Куда хочешь. Я не нуждаюсь в толпе сопровождающих, не дающих мне шагу шагнуть в собственном доме.
— Разве я похож на толпу?
— Ты похож на упрямого, твердолобого зануду! — процедила сквозь зубы молодая женщина. — Я ушла с пиршества, дабы побыть одной, и не нуждаюсь в чьем-либо обществе. Неужели это так трудно понять?
— Телохранитель — это не общество. Это тень у ног, сторожевой пес, меч в ножнах госпожи, которая должна уже была к этому привыкнуть и смириться с этим, — как можно равнодушнее произнес Сабаар.
— Слушай, человек! Хотя ты родился далеко от Города Тысячи Храмов, до сих пор у меня не было причин обвинять тебя в скудоумии и тупости! Так не разочаровывай же меня и впредь! — На скулах Ильяс заиграли желваки, и Сабаар понял, что она едва сдерживается, чтобы не заорать и не затопать ногами. — Это мой дом! В нем и не может быть подсылов Кешо! И он — погляди сам! — и без того набит охранниками, от вида которых меня уже с души воротит!
Она махнула рукой, указывая вдоль галереи, где у дверей и окон темнели неподвижные фигуры Газахларовых воинов.
— Ступай в пиршественный зал, Сабаар, не испытывай моего терпения. Пора бы уже тебе понять, что если кому и угрожает опасность, то никак не мне. После того как я родила Хутама, именно он, а вовсе не я, будет притягивать к себе все молнии и громы. Он и Таанрет — единственный человек, способный посадить моего сына на императорский престол.
Слова ее, разумеется, не убедили телохранителя, и все же он, поклонившись форани, отвернулся от нее и двинулся по галерее к центральной части особняка. Ильяс была не права, недооценивая собственную персону. Похитив ее, Кешо мог многого добиться от желтоглазого, невзирая ни на что искренне любившего свою жену, но в настоящий момент ей и правда ничего вроде бы не угрожало. Зато при упоминании имени Таанрета Сабаар внезапно почувствовал, как волосы у него на голове шевельнулись, точно от слабого ветерка, а внутри тенькнул приглушенный сигнал тревоги. Будь он и впрямь сторожевым псом, шерсть у него встала бы дыбом, уши прижались к голове, а клыкастая пасть оскалилась. Однако, будучи всего лишь человеком, телохранитель ощутил приближение опасности не столь отчетливо. Беспокойно оглянулся по сторонам, передернул плечами, проверил, легко ли вынимается меч из ножен, и прибавил шагу.
Читать дальше