Михаил Бабкин - Хитник

Из сизой мглы медленно, словно пробиваясь сквозь вязкую грязь, вынырнула чья-то голова, затем показались плечи; ни лица, ни облика вынырнувшего Глеб толком разглядеть не смог – вместо них клубилось нечто неопределённое, будто слепленное из того же вездесущего тумана.

– Руку давай, – потребовало нечто неопределённое, – скорей, пока меня назад не засосало!

– А ты кто такой? – с опаской спросил Глеб, на всякий случай отступая от кромки стоячей воды. – Местный леший, что ли?

– Да Хитник я! – с досадой воскликнуло бестелесное существо, – тяни давай, после говорить станем.

– Вон чего, – понял Глеб. – Ну тебя, братан, и угораздило, – ухватив протянутую руку, парень изо всех сил потянул Хитника на берег, ничуть не удивляясь ни самой ситуации, ни тому, что он вытягивает из невесть откуда взявшегося болота невещественного призрака. Отпускать мастера-хака странное болото не желало: туманная пелена заволновалась, по её поверхности пошла рябь мелких водоворотов; где-то вдалеке раздался протяжный рёв, страшный, угрожающий.

– Тяни, тяни! – в испуге закричал Хитник, – надо успеть, пока оно не спохватилось, – Глеб, поднатужась, рванул мастера-хака на себя: перекувыркнувшись через упавшего парня, призрак опрометью кинулся прочь от болота.

– Эй, а как же я? – вставая, возмущённо завопил Глеб. – Ну ты и гад, Хитник! Ни «здрасьте», понимаешь, ни «спасибо». С тебя, между прочим, не меньше поллитры причитается, за спасение утопающего… – на этом интересном месте Глеб и проснулся.

В избушке стояла ночная, сонная пора: на соседней лежанке мирно посапывал бабай; Федул, устроясь над бабаем на второй полке, храпел несоразмерно своим габаритам – подобный богатырский храп более подходил здоровяку Модесту, нежели малорослому гному. На столе, возле непотушенной керосиновой лампы, сохли новенькие лапти детского размера – где и как бабай ухитрился надрать лыка по дождливой темноте, для Глеба осталось загадкой.

Почувствовав, что ему надо немедленно прогуляться во двор, парень отыскал сброшенную бабаем на пол куртку и, стараясь не шуметь, выскользнул за дверь.

Над холодным Перекрёстком зависла полная луна, живо напомнив Глебу события прошлой ночи: невольно оглядевшись по сторонам и убедившись, что никакого Призрачного Замка поблизости не наблюдается, парень зашёл за избушку. Проделав всё необходимое, Глеб, дрожа от ночной сырости, поспешил назад – завалиться поспать и досмотреть сон про удравшего Хитника. А если удастся, то и по шее ему надавать, чтоб не снился в такой жуткой обстановке: мог бы, в конце концов, в более приличном месте объявиться – в каком-нибудь шахском дворце с обнажёнными танцовщицами, например. Или в дорогом баре со стриптизом. Или, на худой случай, в ресторане, с горячими шашлыками на шампурах и марочным коньяком в хрустальном графинчике.

– Ну ты даёшь, – громко, с усмешкой в голосе сказал Хитник. – Дворец, стриптиз, выдержанный коньяк – это что, твой идеал? Цель и смысл существования? Тогда ты про золотой унитаз забыл, непременный атрибут роскошной жизни… Хотя лично я предпочёл бы полностью серебряный: и стерильно, и гигиенично. И от оборотней, в случае чего, обороняться можно – хрясть по голове серебряным сиденьем и все дела.

– Хитник! – Глеб обрадовался настолько, что даже в избушку не вошёл, так и замер на пороге. – Куда ты пропадал? Мы все изволновались, места себе не находим, а ты про буржуйские унитазы рассуждаешь… Что случилось? Где ты был?!

– Ох, Глеб, – помолчав, уже серьёзно ответил Хитник, – спасибо, друг, ты вновь меня спас. Честно говоря, я уже и не надеялся вырваться на свободу… Звал тебя на помощь чёрт его знает сколько раз, но ты меня не слышал – да и то, трудно докричаться до бодрствующего сознания из чужого и заархивированного, особенно если увяз в нём по самую маковку. И лишь во сне я смог привести тебя к себе, ментально застрявшему, уж не обессудь за неприятные моменты.

– А, ерунда, – отмахнулся Глеб, – всегда рад помочь хорошему человеку, хотя с тебя пузырь классного коньяка, не забудь.

– Постараюсь, – заверил парня мастер-хак. – А теперь слушай, чего со мной произошло-то…

– Погоди, – вдруг насторожился Глеб и опасливо оглянулся по сторонам. – Пойду-ка я лучше в дом, там расскажешь, – он открыл дверь, зашёл в гостевой домик и остановился в нерешительности.

– Что, замёрз? – беззлобно подначил парня Хитник. – Ну да, не лето всё ж… ножки стынут, ручки зябнут – не пора ли нам дерябнуть? Ага, судя по флягам, вы уже достаточно приняли на душу избушечного населения. Надерябались.