Виктор Колупаев - Качели отшельника

Не надо думать! — вот основной принцип этого могущественного, красивого, блестящего, оболванивающего мира. Он дает все... почти бесплатно. Все, что бы ты ни захотел. Он оберегает тебя от всяких неприятностей, от несчастий, от горя, от болезней и слез. Правда, он не дает взамен счастья. Он заменяет счастье просто приятным. Но зато вся, вся жизнь заполнена только приятным.

Одному подсунули красивое, стройное, теплое, живое женское тело; другому возможность забивать голы; третьему мнимую и в то же время такую осязаемую власть над другими; четвертому талант певца или математика... пятому, шестому... миллионному... Почти' бесплатно... Взамен только кусочек памяти. Раз, два, три... месяц... год... всю жизнь. По маленькому кусочку. И они забыли все. Им оставили только страх. Страх, чтобы не вздумали отказаться от приятного, от только приятного.

Они довольны. Они не счастливы, они просто довольны.

Гарс встал рано утром и, убедившись, что Игорь действительно исчез, искренне огорчился. Многое из воспоминаний вчерашнего дня было малоприятным или совсем неприятным.

Он едва дождался, когда откроется «общественный пункт «стирания». После «стиралочки» он на мгновение испытал какой-то безотчетный стыд. К счастью, это чувство прошло почти сразу же и без следа,

Гарс справился у администратора, какое сегодня число. Попытался вспомнить, — что с ним было вчера. Потом небрежно махнул рукой и сел в мобиль. Летящая лента автострады, убаюкивающий шелест шин, ровное гудение мотора. Гарс чувствовал себя всемогущим.

На плантации тростника почти все уже были в сборе.

— Здорово мы вчера разделали «Ройс»? — спросил Гарс у одного из рабочих.

— Не помню,— сухо ответил тот.

— Жаль, — разочарованно произнес Гарс. — Ну что ж, спрошу у Фигероллы.

В небе возникла блестящая, стремительно летящая в зенит точка. Это «Громовержец» покидал Сатку, возвращаясь на Землю.

Гарсу даже не пришло в голову взглянуть в этот момент в небо. Он уже переоделся и застегивал на запястьях эластичные браслеты.

Начинался обычный день.

В самом начале перестройки, работая на разные справочники, посвященные российской фантастике (конечно, в свет вышли считанные единицы), получил я массу биографических заметок от писателей, как признанных, так и молодых. Самые солидные, самые пространные заметки, как и следовало ожидать, пришли от молодых. Издав книжку, иногда две, они много и охотно писали о прекрасных и значительных результатах своего труда. Что же касается писателей известных, состоявшихся к тому времени, их заметки выглядели скромнее.

Виктор Колупаев, например, писал:

Виктор Колупаев: родился в 1936 году в поселке Незаметный (ныне город Алдан) Якутской ССР. Окончил Томский политехнический по специальности «радиоэлектроника». Работал в различных научных организациях города Томска. В 1976 году принят в Союз писателей СССР.

Книги: «Случится же с человеком такое...» (1972), «Качели Отшельника» (1974), «Билет в детство» (1977), «Фирменный поезд «Фомич»» (1979), «Зачем жил человек?» (1982), «Поющий лес» (1984), «Весна света» (1986), «Волевое усилие» (1991). Всего вышло 16 книг (в том числе в США, ГДР, Чехословакии).

Кредо: Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно.

Кредо своему он никогда не изменял.

Представлял гостей: «Дмитрий Биленкин, Москва... Виталий Бугров, Свердловск... Геннадий Прашкевич, Новосибирск... Борис Штерн, Киев...», и в конце скромно добавлял: «Виктор Колупаев, местный житель...» Страшно не любил находиться на первом плане. И мечта у него была своеобразная: понять, что такое Время и Пространство. (Насколько я знаю, нынешних фантастов это интересует меньше всего.) В школе был не прочь совершить кругосветку на паруснике, в десятом классе даже подал документы в Военно-морское училище, но забыл приложить фотографии. После этого он всю жизнь (теперь уже действительно — всю) прожил в Томске. С любопытством расспрашивал меня о дальних странах, но даже любопытство его никогда не выглядело чрезмерным.

Одной томской журналистке он признался:

«...всегда хотел научиться виртуозно играть на фортепиано.

Классическую музыку я довольно хорошо знал, собирал пластинки любимых композиторов, а в школе еще радио слушал. В 1963 году купил рояль, тогда лишь третий год был женат и дочь еще была маленькая. В квартире — ничего, кроме какой-то кровати и этажерки, ну стол, кажется, был. И вот я купил в комиссионке старый разбитый беккеровский рояль длиной больше двух с половиной метров. Вместо одной ножки подставил березовый чурбан. Сам научился настраивать его, причем он был настолько разбит, что на нем играть можно было ну день от силы. Мне из гитарного сделали ключ плоскогубцами, и этим ключом почти каждый день его настраивал. Видимо, у меня был такой возраст, когда учиться не хватало терпения. Но играл, сочиняя что-то свое и получая удовольствие от извлечения самих звуков. Поднимал крышку и перебирал клавиши в порядке, одному мне ведомом.